Влесова книга. Троянский конь норманнизма

Археограф и библиограф Е. Болховитинов упоминает эти сулакадзевские подделки в своем «Словаре»: «Некоторые и у нас хвалились также находкой якобы древних славено-русских рунических письмен разного рода, коими написан Боянов гимн и несколько провещаний новогородских языческих жрецов, будто бы пятого века. Руны сии очень похожи на испорченные словенские буквы»[100]. В статье «Боян», вошедшей в «Биографии российских писателей», Е. Болховитинов также упоминает сочинения Сулакадзева: «Недавно появился было найденный целый древлеславянский гимн Боянов князю Летиславу, писанный на пергаминном свитке красными чернилами, буквами руническими, доныне у нас бывшими в неизвестности. (Мнимый подлинник сего гимна и еще целая книга нескольких древних оракулов новогородских, писанных также на пергамене, находятся у г. Сулакадзева. – Примеч. Е. Болховитинова). В сем гимне довольно подробно сам Боян о себе рассказывает, что он потомок Славенов… что отец его был Бус… что старый Словен лично видывал его, и прочее, но гимн сей в свет еще не издан и критикою не удостоверен, а потому за историческое доказательство принят быть не может»[101]. Но если Е. Болховитинов словно бы колеблется в вынесении окончательного приговора, то выдающийся лингвист А. Х. Востоков совершенно безапелляционен в своем суждении о языке одного из сочинений Сулакадзева: «Исполненное небывалых слов, непонятных словосокращений, бессмыслицы, чтоб казалось древнее»[102]. Характеризуя язык сочинений и приписок Сулакадзева, М. Н. Сперанский также писал, что «они часто представляют бессвязный набор слов, показывающий бессилие автора справиться с самыми простыми оборотами старинной речи»[103].

Как видим, язык сулакадзевских подделок напоминает нам по своему характеру язык ВК. Но их сближает не только это. И у Сулакадзева, и у создателей ВК тот же интерес к языческой древности, те же псевдославянские имена[104], та же перекличка со «Словом о полку Игореве», тот же изобретенный алфавит, будто бы сходный с рунами (именно «рунический» алфавит, как помним, неоднократно упоминал Миролюбов), тот же характер написания слов с пропуском гласных букв (ср. во фрагментах, опубликованных Г. Р. Державиным: плъ, блгъ, слвы, злтымъ, жрцу и т. д.). Но самое любопытное, что написания букв в рукописи Сулакадзева, как можно судить по публикации Г. Р. Державина (приведшего, видимо, клише с копии), чрезвычайно близки к написаниям на фотографии дощечки, опубликованной Миролюбовым. Особенно велико сходство необычайной по начертанию буквы, которая у Сулакадзева означала букву в, а у Миролюбова – б.

Но нас ждет еще одно любопытное совпадение. Не все раритеты Сулакадзева были написаны на пергамене. В каталоге своей библиотеки, перечисляя «исполненные или пока только задуманные подделки», как скажет о них А. Н. Пыпин[105], Сулакадзев назовет и такие: «Патриарси. Вся вырезана на буковых досках числом 45» или «О Китоврасе; басни и кощуны», с примечанием: «На буковых досках вырезано и связаны кольцами железными, числом 143 доски, V века на славенском»[106].

Весьма вероятно, что подделки Сулакадзева (если они действительно были не только задуманы, но и исполнены и дошли до современников Миролюбова) или описания их (у Державина, Болховитинова, Пыпина) помогли Миролюбову в создании описания «Влесовой книги» и ее графики, натолкнули и на саму идею «деревянной книги». Наконец, допустимо, что А. Ф. Изенбек или кто иной показывал Миролюбову какую-то поддельную дощечку с текстом псевдоязыческих пророчеств. О том, что такие тексты Сулакадзев сочинял, свидетельствуют его современники.

Но этот вопрос требует еще дальнейших разысканий.

А. А. Алексеев Опять о «Велесовой книге» [107]

Проблемы истории и культуры славян в доисторический период, т. е. в период до появления собственных письменно-исторических источников, вызывают постоянный и большой интерес в различных кругах нашего общества. Один из путей решения этих проблем некоторые наши современники видят в «Велесовой книге», ее новое издание стало доступно читателю.

В книге полностью издан текст и перевод «священного писания древних славян» в сопровождении исследования и комментариев, а также разного рода иллюстративного материала. По-видимому, издатель рассматривает «священное писание» как непременный жанр средневековой письменности рядом с хронографией, эпическими песнями, сказочным и песенным фольклором, полагая, что всякий народ и всякая культура должны обладать «священным писанием» своего собственного сочинения. Взгляд этот можно признать далеко не традиционным, так что читатели останутся не удовлетворены лаконизмом, с которым освещен этот вопрос на с. 192. Ведь от установления жанровой природы «Велесовой книги» зависит оценка многих конкретных ее особенностей.