Вляпалась!

— Я намерен продавать розы в вашем мире. Дело за малым: наладить контакты, подыскать места для реализации. Разрекламируй мои цветы так, чтобы о них знал не только мой мир, но и ваш — ну а я не скуплюсь на плату. Сама понимаешь, на королевском приеме завести этот разговор было бы некорректно по отношению к твоему основному нанимателю. Но ты свободная девушка и не связана узами одного контракта. Почему бы не подработать на того, кто искренне восхищен твоими талантами?

Демьян сложил руки на груди, дожидаясь моего ответа.

Продавать розы? Да кому они сдались в таких объемах? В каждой подворотне есть цветочный магазин со своими поставщиками. Себестоимость цветов копеечная, магазины делают деньги за счет объемов и разнообразия видов. Продают не только розы, но и фиалки со всякими герберами. Кроме того, товар скоропортящийся. Это тебе не кактусами торговать, которые годами будут ждать своего покупателя.

Собственно, всё это я и рассказала господину. Тот кивнул.

— Знаю, — вновь сказал он с абсолютно серьезным лицом. — Придумай что-нибудь, и я заплачу три килограмма золота. Ну и, разумеется, все траты по раскрутке на мне.

С одной стороны, мне очень нравилось, что плату здесь мерят в твердой валюте, которую приятно утащить с собой. Три килограмма! С другой, не такой уж я гений рекламы, как все здесь решили.

Единственный — не значит лучший.

— Ну а если не смогу? — спросила я, вновь проведя подушечкой пальца по шипу.

Укололось, и на коже выступила кровавая капля.

— Что ж, — Демьян задумался. — Исполнишь одно моё желание.

— Какое?

— Сокровенное. — Он недобро ухмыльнулся.

— А точнее?

Знаем мы эти сокровенные желания. После них либо попадают в рабство, либо лишаются почки.

— Не бойся, ничего отвратительного я не попрошу. Слово чести.

Следом подошел к шипастому кусту и голыми руками, совершенно не морщась — обалдеть! — сорвал налитую соком розу. Протянул мне.

— Соглашайся, — сказал проникновенно.

— Подумаю, — сглотнув, ответила я, но розу приняла.

Так и шла к повозке, обняв её как родную кровиночку, малость прифигевшая от происходящего.

— И ещё, — на прощание крикнул господин моих кошмарных сновидений, когда я уже забралась внутрь повозки, — перечитай договор с короной.

Кучер захлопнул дверь, и Демьян скрылся за воротами.

Роза лежала на коленях, в салоне пахло вкусным дурманом. А сердце заходилось в немом крике. И так хотелось вернуться… или хотя бы согласиться на предложение господина долины Роз.

Но я была выше этого.

Умнее.

Или просто трусливее?..

И да, как оказалось, среди стандартного текста, затерявшись в куче унылых букв, было запрятано одно занятное условие: за неисполнение договора полагалась смертная казнь.

Часть 4. Трудности истинной любви

— Мне конец, — взвыла я перед Викторией, которая нежилась в тени парка, читая под дубом какую-то разноцветную книгу.

Я мельком глянула на мягкую обложку. Хм, популярный у нас автор любовных романов, пишущий такие розовые сопли, что сводило скулы. Ну, про невероятных мужчин, про женщин, которых коснись пальцем — заходятся в истоме. Такую трогать-то страшно — не откачаешь потом.

— Почему? — удивилась принцесса.

Вместо слов я ткнула ногтем в строчку контракта. Виктория прочитала её. Ещё раз. И ещё. Кустистые брови медленно ползли наверх. На уродливом желто-зеленом лбу появились признаки глубокой задумчивости.

— Тебе конец, — согласилась она и совсем без сопереживания зевнула.

Сказать, что я обалдела — практически промолчать. Вообще-то я ожидала другой реакции, жалости там или возмущения. Мол, да где это видано, чтобы в контрактах государственного значения прописывалось, за что конкретно человека можно обезглавить. Полное нарушение конституции.

Хм, а у них вообще есть конституция?..

Короче говоря, от подобной наглости я долго не находила, что ответить, а после вырвала из рук Виктории книгу и бросила на траву. Подавила желания затоптать каблуком — всё-таки чей-то труд, пусть и безобразный.

— Тогда я отказываюсь не выдавать тебя замуж. Всё, сейчас же пойду искать жениха. И любовное чтиво тебе больше не понадобится — будет у тебя скучная и обыденная жизнь с брюхатым самцом. Нечего тут мечтать о страстных объятиях!

Приметив в глубине парке одинокого мужчину — седовласого и сутулого, зато идущего достаточно медленно, чтобы я могла его нагнать на высоких каблуках, — ломанулась к нему. Виктория, не придумав ничего лучше, схватила меня за лодыжку. Я с визгом рухнула на землю. Прямо лицом в мягкую обложку, которая и скрасила падение.

— Ты рехнулась?!

Мужчина, оглянувшись на сплетенный клубок из тел, засеменил быстрее.

— Я влюблена, — патетично поправила принцесса, прижимая к груди драгоценную книженцию. — Полина, прекращай орать! Неужели ты думаешь, что я позволю тебя казнить? Уже и пошутить нельзя.

— Да кто вас, ранимых особ, знает? — Отряхнула ладони от налипшей земли, подула на свежую царапину. — Ты вон в жабу обратилась на добровольных началах. Царевна-лягушка, блин…

Вдруг я замолчала, потому что задумалась. Внезапная идея прошибла позвоночник разрядом тока.

Гениально!