Вляпалась!

Хочется подняться и ворваться к ней, чтобы сорвать с неё все бесполезные тряпки и доказать: я — мужчина, а не сторожевая собака. Не для того я шел в королевское управление, чтобы сейчас куковать в коридоре. Не для того обучался магическому искусству и бою на мечах.

К бесам эту работу! Я всё выскажу хранителю покоя перед тем, как уволиться, а затем вернусь к этой куколке совсем в другом статусе. Она поймет, что на меня надо смотреть исключительно с обожанием…

Глосс вывалился наружу, и я долго пыталась отдышаться, скрутившись пополам. К горлу подкатывала тошнота. Меня не пугало то, что существо поделилось со мной воспоминаниями. Не пугало то, как легко чужие мысли переплелись с моими собственными.

А вот осознание того, что глоссом оказался убитый стражник, испугало нешуточно.

8.

В багрянце комнаты воспоминания наливались особыми красками. Чужие фантазии вросли в меня настолько, что стали осязаемыми. Даже внутренний голос приобрел интонации погибшего парня. За спиной топталась взволнованная Виктория, безостановочно вопрошая:

— Он что-то показал тебе? Да? Что-то показал? Всё нормально, тебе не больно?

Но я не обращала на неё никакого внимания, полностью увлеченная субстанцией, что зависла напротив меня и трагично молчала, словно ожидая вердикта.

— Ты хочешь отмщения? — хрипло вопросила я. — Покажи мне всё, и я найду тех, кто тебя убил.

Глосс издал вопль облегчения, а вот Виктория неодобрительно цокнула языком.

— Ты б не разбрасывалась такими обещаниями.

— Вик, ты не понимаешь. Это мой охранник. Тот, которого зверски убили и запихнули в шкаф. При жизни он, конечно, был неприятным типчиком, — мне вспомнились сальные мыслишки стражника, — но этот человек погиб из-за меня. Я обязана ему помочь.

Кажется, глоссу характеристика не понравилась, потому что новый вопль был скорее возмущенным. Замечательно, теперь я ориентируюсь в том, как конкретно орет холодец. Нет, одернула себя. Не холодец, а человек, который совсем недавно жил, о чем-то мечтал и не планировал умирать.

— Как ты найдешь убийц, если за тобой самой охотятся? — напомнила принцесса, задернув шторы и погрузив комнату в пепельный мрак. — Эти люди подставили Демьяна и едва не угробили тебя, а ты всё мечтаешь с кем-то расквитаться.

Пришлось признать её правоту. Мы грустно помолчали, а потом глосс тоненько вскрикнул и поплыл вперед, просочившись сквозь входную дверь. Затем вернулся обратно, взвизгнув повторно, и опять растворился за дверью.

— Кажется, он куда-то нас зовет, — додумалась я.

Виктория, которая глосса вообще не видела, лишь пожала плечами, но согласилась составить мне компанию. Вдвоем красться по молчаливым коридорам дворца, холодным, лишенным света, было не так жутко. Мы дергались на шорохи и скрипы половиц, но мужественно брели туда, куда вел глосс. Он спустился на первый этаж, сворачивал в закоулки, петлял и, наконец, оказался в вечнозеленой оранжерее. Там, среди экзотических растений, глосс на мгновение растерялся, словно пытался вспомнить, куда деться дальше.

Журчал фонтан, внутри круглой чаши которого плавали золотые рыбки. Сладкий аромат заморских фруктов щекотал ноздри. На одном кусте распускались алые бутоны, чем-то похожие на маковые цветы, но размером с две человеческие головы (или одну голову принцессы).

Глосс оказался у северной стены и вошел внутрь. Любопытно, а нам-то куда деваться? Я потрогала кладку — впустую. Простучала камень — по звуку ничего особенного, но, честное слово, не представляю, чего вообще ожидала услышать. Наверное, ответ по ту сторону: «Занято!»

— Думаешь, здесь что-то есть? — взволнованно спросила Виктория, озираясь.

— Скорее всего. Либо глосс решил так оригинально слинять от нас.

Повинуясь внезапному порыву, я потянула вниз настенный светильник. Чудо, но он поддался! Стена со скрипом разъехалась, обнажая темный тоннель, такой узкий, что вдвоем не разойдешься.

— Кажется, малютка-глосс успел хорошенько погулять по тайным комнатам дворца, — хихикнула принцесса, зажигая факел (мне казалось, что он стоял больше для красоты, но функцию исполнил исправно).

— Как бы нас тут не замуровали, — мрачно добавила я.

Это были настоящие катакомбы. Мы продвигались вперед, куда-то поворачивали, шли бесконечно долго, а глосс направлял нас то влево, то вправо, то путался сам и возвращался назад. По узеньким лестницам, по таинственным ходам. Ни я, ни Виктория не произнесли и слова, потому что боялись быть обнаруженными.

Глосс остановился в нише, коих здесь было много, но дальше не пошел. Я первой приметила щель, сквозь ту хорошо просматривались незнакомые мне покои. По правую руку — письменный стол. По левую — дверь, ведущая в спальню (для неё имелась своя щель). Виктория отпихнула меня и тоже посмотрела на кабинет.

— Так это ж комната хранителя покоя. Всегда мечтала посмотреть за тем, как он переодевается из кольчужных одеяний в домашний халат, — присвистнула она. — Стоять! — возмутилась полушепотом. — Если в каждой комнате есть такие дыры, то и за тобой могли следить? И за мной?!

— Да-да. Смирись, что кто угодно мог посмотреть на твои подштанники.