Вляпалась!

Мы пообщались ещё немного перед тем, как Марина извинилась и исчезла из сети. А я долго ещё листала её профиль, рассматривала яркие фотографии и не верила своим глазам. Ранит ли его моё признание? Хотелось бы верить, что нет, но где-то в глубине черепной коробки завертелось сомнение. Вдруг он свыкся с мыслью, вдруг он неспроста не искал встреч с Мариной, вдруг он выветрил её из памяти и перестал думать о не рожденном ребенке?

А тут припрусь я со словами: «Кстати, у тебя есть сын!»

Вот оно ему надо?

Или всё-таки горькая правда лучше сладкого неведения?

Мои тягостные раздумья прервал телефонный звонок. «Маркелов», — нахально высветилось на дисплее, отчего я закипела вновь. Надеюсь, он решил извиниться за своё поведение, а не напомнить (как он любит), что кругом все идиоты, один он — царь и бог.

— Полин, нужно пообщаться, — пробормотал Саша несвойственным тоном. — Срочно.

— Ты с ума сошел? — возмутилась я. — После всего, что ты мне наговорил, мы можем общаться?! Вот прям ничего тебя не смущает, да?

— Я был не прав. — Его голос дрогнул. — Тут такое дело… я узнал кое-что странное… Полин, это многое меняет. Пожалуйста, давай встретимся.

— Что ты узнал?

Во мне поселился страх. Самое очевидное — перед Маркеловым открылся мир магии, но прожжённый до мозга костей прагматик не смог впустить его в себя. Он скорее поверил бы в то, что поехал кукушкой, и позвал санитаров, чем согласился с тем, что сквозь стены можно шастать в другие измерения.

— Я… — Саша оборвал себя на полуслове. — Просто давай встретимся. В нашем кафе. Умоляю!

Если до сего момента меня терзали сомнения о какой-то подставе — от колдунов можно ожидать всякого, — то после слов про кафе, они отпали. Никто, кроме нас двоих, не знал о том местечки с нелепым названием «ЧайКоффский», где заваривали отвратительно-горький чай, зато делали божественные пирожные.

Я собралась за десять минут, и вскоре автобус, тарахтя, нес меня в центр города, а после чуть южнее, в район заводов и труб, пронзающих облака.

Вечер только подступал, и небо начало розоветь, покрываясь легким румянцем заката. Я спрыгнула со ступеньки на асфальт, улыбаясь воспоминаниям. Не помню уже, как мы набрели на кафе. Кажется, колесили на автомобиле Маркелова по городу, когда мне приспичило — вот прям немедленно! — выпить капучино. Саша не стал зудеть и выпендриваться (мол, кофе можно и дома попить), а нашел по навигатору ближайшее место, где его готовят.

Иногда он был неплохим человеком. Наверное, даже заботливым.

Автобус уехал, скрипя всеми деталями сразу, и я осталась одна на всей улице. Странно, обычно здесь ходили работяги, толпами носились заводские женщины — я представляла их всех поголовно бухгалтерами или кадровиками, ибо слабо представляла заводские реалии — но сегодня район вымер. Пустота. Бросила беглый взгляд на экран телефона. Семь часов вечера. Да ещё только заканчивается рабочая смена!

А потом меня шибануло в затылок нехорошим предчувствием.

Это странное чувство, как будто по пятам кто-то идет. Будто спину пронзает лезвиями чужого взгляда. От кафе меня разделяло метров шестьдесят. Впереди маячила черно-зеленая вывеска, и соблазнительно светилась гигантская чашка кофе на ней. Но вместо того, чтобы пойти к «ЧайКоффскому», я развернулась на каблуках и рванула через проезжую часть. Взвизгнул тормозами одинокий автомобиль.

Я знала эти места недостаточно хорошо, чтобы спрятаться, но неплохо плутала по узеньким проулкам и тупикам. Подгонял страх, а ещё ощущение того, что мне не понравятся те, кто пытаются меня отловить. Высоченные заборы сменялись складами и шиномонтажными мастерскими. На пятках росли мозоли. Но чувство опасности ослабевало.

Кажется, всё в порядке.

Я почувствовала, что окончательно оторвалась от преследования, когда на плечо легла тяжелая рука. Секунды растянулись в вечность. Конец. В голове зазвучал похоронный марш. Я красочно представила могильный камень, на котором будет красоваться моё фото, и подпись: «Полнейшая дура».

— Я тебя убью, — сквозь зубы произнес Демьян, после чего бесцеремонно закинул меня на плечо и понес обратно в закоулки.

2.

Меня потряхивало, руки свисали плетьми со спины Демьяна. Земля казалась очень далекой; упади — свернешь себе шею. Я явственно ощутила себя дубинкой, перекинутой через плечо пещерного человека. Человек этот упрямо шел вперед в таком трагичном молчании, что мхатовская пауза меркла по сравнению с ним.

— Аккуратнее нельзя? — возмутилась я, дрыгая ногами.

— Нет, — лаконично ответил этот невыносимый мужчина. — Пока я не втащу тебя в поместье и не прикую цепью к кровати — никакой тебе аккуратности.

О, даже цепью?! В мозгу нарисовались самые внезапные образы, от которых кровь прилила к щекам (а может, причина в том, что я висела вниз головой). Предложение, конечно, заманчивое, но я на должность бесправной рабыни не подписывалась. И вообще. Я тут бегаю, про внебрачных детей расспрашиваю, с бывшими женщинами налаживаю деловые отношения. А он со мной вот так… не по-человечески…

— Эй!