Вляпалась!

Она слегка наклонила голову набок. Зажгла все лампы в ванной и снова приблизила лицо к зеркалу. Сделала шаг назад. Чем дольше она смотрела, тем меньше походила на знакомого ей человека. И уж точно не была похожа на саму себя. Может, это случилось давно? Ей некого было спросить об этом, кроме Алана.

Алан прав. Ей пора постричься.

Алан вытащил блендер. В кухне воняло ромом.

— Дай угадаю, — сказал он. — Ты встретила там кого-то интересного. — Он протянул ей стакан. — Я подумал, мы могли бы провести хорошую тихую ночку дома. Посмотреть канал погоды. Поиграть в шарады. Ты могла бы что-нибудь связать. Я размотаю для тебя пряжу.

— Я не вяжу.

— Знаю, — сказал он. У него был добрый голос. Любящий. — Ты только запутываешь. Завязываешь узлы. Перемешиваешь.

— А ты только изводишь, — сказала она. — Чего ты хочешь? Зачем ты здесь? Чтобы поругаться? Чтобы разобрать старые детские психодрамы?

— Per bol tuh, Лин-Лин? — спросил Алан. — Чего хочешь ты? — Она сделала резкий глоток. Она знала, чего хочет. — Почему ты здесь?

— Это мой дом, — ответила она. — У меня есть все, чего я хочу. Работа в компании с перспективой дальнейшего роста. Начальник, которому я нравлюсь. За поворотом есть бар, в котором полно мужчин, желающих угостить меня выпивкой. Во дворе куча игуан. А еще у меня есть лишняя тень на случай, если моя вдруг отвалится.

— Это не твой дом, — сказал Алан. — Его купил Эллиот. Эллиот забил его своим хламом. А все хорошие вещи здесь — мои. Ты ничего не поменяла с тех пор, как он ушел.

— У меня теперь больше игуан, — сказала она. Она отнесла свой коктейль в гостиную. Алан уже включил канал погоды. За спиной бойкой светловолосой погодной ведьмочки у побережья Кубы обозначился тропический центр низкого давления, представленный в болезненноярких основных цветах.

Алан встал за диваном. Поставив на пол свой напиток, он принялся делать ей массаж шеи.

— Красиво, правда? — сказала она. — Шторм.

— Помнишь, когда мы были детьми?.. Ураган?

— Ага, — сказала она. — Наверное, надо достать со склада антиштормовые ставни. Прошлым летом по нам неслабо ударило.

Он пошел взять кувшин с ледяным ромом. Вернулся и растянулся на полу у ее ног, поставив кувшин себе на живот.

— Тот парень у тебя на складе… — сказал он. И закрыл глаза.

— Джейсон?

— Знаешь, а он вроде ничего…

— Он студент, изучает философию, Лан-Лан. Прекрати. Ты достоин лучшего.

— Достоин лучшего? Я размышляю вслух о парне с красивой задницей, Линдси, а не покупаю дом или думаю о том, чтобы сменить работу. Упс, наверное, я все-таки подумываю об этом. Может, начну делать добрые дела. Я же достоин лучшего.

— Только не осложняй мне жизнь, хорошо? Алан? — Она ткнула его большим пальцем в бедро и с восторгом наблюдала, как падает кувшин.

— Fisfis tuh! — воскликнул Алан. — Ты нарочно это сделала!

Он снял рубашку и кинул ее в Линдси. Промахнулся. На кафельном полу разлилась лужица розового рома.

— Конечно, нарочно, — сказала она. — Я еще не настолько пьяна, чтобы сделать это случайно.

— Я за это выпью. — Он взял ее коктейль и сделал хлюпающий глоток. — Пойди приготовь еще один кувшин, пока я подотру эту гребаную лужу.

Переспать с монстром

— У него шикарные глаза. Очень, очень зеленые. Зеленые, как вон тот цвет. В сердцевине. Вон та спиралька.

— Я не замечала, какие у него глаза.

— Это потому, что он не твой тип мужчины. Ты не любишь хороших парней. Могу я включить этот диск?

— Валяй! Там есть трек, по-моему, третий. Да, вон тот. Эллиоту нравилась эта песня. Он включал ее, начинал дергаться, затем топать, трястись всем телом. К концу песни он ползал по всей мебели.

— О да! Танцором он был отличным. Но посмотри на меня. Я тоже неплох.

— У него были более гибкие бедра. Мне кажется, у него лучше гнулась спина. Он мог повернуть голову почти на триста шестьдесят градусов.

— Ну же, Линдси, почему ты не танцуешь? Иди сюда и танцуй.

— Не хочу.

— Не будь такой занозой в заднице.

— У меня внутри что-то болит, — сказала она. А потом сама удивилась: что она имела в виду? — Это такая заноза в заднице.

— Ну же. Просто танцуй. Ладно?

— Ладно, — сказала она. — Все в порядке. Видишь, я танцую.

Джейсон пришел к ним на ужин. Алан надел одну из рубашек Эллиота. Линдси приготовила великолепное сырное суфле и даже не стала возражать, когда Джейсон решил, что его приготовил Алан.