Вляпаться по полной

— И отменить ты их не можешь? — закипая, спросил он. Ответ он прочитал в моих глазах, поэтому продолжил задавать вопросы. — Почему? Субботу же мы всегда вместе проводил! Кому ты её передарила? — Я выдохнула, прикрыв глаза. Они заслужили правды. Но мне проще было бы разговаривать по факту, то есть после операции, когда я точно буду знать, сколько мне отрезали. Хотя в самом плохом варианте, они сами сбегут. Тьфу, я опять сгущаю краски.

— Врачу, — прошептала я.

— Какому врачу? — уже чуть остывая спросил Сергей. Я повела плечом: у него даже название страшное (хотя можно озвучить и не такой известный вариант). — Перенеси приём. Мы всё оплатим, можешь выбрать любую клинику.

— Я уже выбрала. — упрямо сказала я. — И перенести приём я не могу. — Если все сложиться удачно, то уже завтра мне согласуют операцию со страховой компанией и даже прооперировать успеют. Я специально узнавала: в этой клинике операции делают и по субботам. Если не совсем удачно сложится, то операцию оплачу я сама. Ещё месяц пребывать в неизвестности я не хочу (узи делают только в определенные дни). И не могу.

Глава 19

— Почему? — это уже Андрей спросил, начиная наигрывать какую-то мелодию. Да твою же мать! Ведь видят, что я не хочу об этом говорить и всё равно докапываются. Резко выдохнула. Расстегнула пуговицы на рубашке и обхватила руку Сергея. Положила ладонь на левую грудь, так чтобы указательный палец лег в определенную точку. И надавила. Да они часто трогают мою грудь, но если не знать куда давить, опухоль не почувствовать. Я сама её обнаружила около семи месяцев назад. Проверилась: размеры были небольшими, меньше сантиметра, по узи все признаки фиброаденомы. Страховая компания была у нас на работе особо жадная (и без госпитализации), а онколог в поликлинике уверенно назначил медикаментозное лечение. А чуть меньше месяца назад, гинеколог на приеме долго щупал грудь и направил к маммологу. У нас теперь другая страховая (и даже госпитализация теперь включена), поэтому я на всякий случай записалась снова на прием к уже знакомому доктору в частной клинике. И все бы ничего, вот только пару недель назад даже я поняла, что она сильно увеличилась в размерах, раза так в два.

Сергей не сразу понял, что я хочу ему показать. Но потом видимо что-то почувствовал, уже сам начал ощупывать нужное место. А потом резко отдернул руку. Тьфу, Сережа, это же не заразно! Братья переглянулись, и Андрей протянул руку, чтобы потрогать. Направила его пальцы в нужную точку, он быстрее понял, что требуется сделать.

— И что это? — тихо спросил он, убирая руку. Смотрел он на клавиши фортепиано, как и Сергей, избегая моего взгляда.

— Опухоль… — Анисимовы как-то синхронно выдохнули, и я поспешила уточнить. — Доброкачественная… — Андрей посмотрел на меня пристально, и я вынужденно добавила (здесь же приветствуется честность). — Скорее всего.

— Почему скорее всего? — напряженно спросил он, снова начиная наигрывать мелодию.

— Полгода назад была доброкачественной, согласно УЗИ-обследованию. — я пожала плечами.

— И почему ты не сделала операцию полгода назад? — продолжал он допрос.

— Размер был маленьким, — я пожала плечами. — Онколог в поликлинике по месту жительства выписал мне медикаментозное лечение. Да и опухоль вела себя тихо, только с месяц назад начала расти. — Андрей помолчал, переваривая информацию, Сергей будто вообще нас не слышал, он пристально смотрел на отражение своих рук на черной поверхности инструмента.

— А причиной роста что может быть? — спросил Андрей, тщательно подбирая слова. Я снова пожала плечами.

— Стресс, долгое пребывание на солнце. — это я уже постфактум вычитала в интернете, врачи никаких запретов не устанавливали, почти никаких. Я замолчала, не зная говорить ли ещё одну возможную причину. А потом плюнула и назвала наиболее вероятную причину. — Гормональный сбой. — клавиши жалобно скрипнули под пальцами Андрея.

— По каким причинам опухоль может переродиться в злокачественную? — ещё более напряженно спросил Анисимов-младший. Ему это, действительно, интересно?

— Риск ничтожно мал, просто мне биопсию не делали. — сказала я хмуро. А, как я вычитала недавно, рак может «притворяться» фиброаденомой. — И завтра я записана в ту клинику, где сразу могут сделать операцию. Врач уже мне знаком, она на операции не настаивала, единственное, что запретила мне пока беременеть. Как раз из-за гормонального взрыва, который сопровождает беременность. Но так как я пока не планирую детей, это не казалось мне проблемой. — Впрочем, в случае беременности, мне было сказано срочно к ней бежать. Сергей резко подорвался с места и направился на кухню. Андрей все ещё избегал смотреть на меня, я потянулась к его руке и требовательно спросила. — Андрюш, скажи, что происходит? Почему вы так странно реагируете?