Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812

«Система лицензий» в той особенной и распространенной форме, к которой обыкновенно прилагают это определение, была принята британским правительством в 1808 году, непосредственно после королевских указов и союза России с Наполеоном. Лицензии тогда были выпущены не в первый раз, да и не в первый раз тогда явилась в них необходимость;[205] но тогда началось то их распространение, при котором число их с двух тысяч шестисот шести в 1807 году возросло до пятнадцати тысяч в 1809-м и свыше восемнадцати тысяч в 1810 году. После последнего года число их начало быстро падать не вследствие перемены системы, но вследствие горького опыта, что лицензия, которая защищала судно от британского крейсера, не спасала его и груз по прибытии в порт, подвластный Наполеону, когда последний наконец отдался со всей своей неутомимой энергией попытке настоять на исполнении своих декретов. В течение тех лет, когда система лицензий процветала, суда, приобредшие их, направлялись главным образом в порты Балтийского моря, хотя пробирались также и в Голландию, Францию, Испанию и другие страны континента. Торговые сношения с британскими Ост– и Вест-Индиями предоставлялись только британским судам, как и во времена полного мира. Истинное происхождение позднейшей торговли при посредстве лицензии следует искать в том господстве и той вездесущности британского военного флота, которые сделали невозможным для судов под неприятельским флагом держаться в море. Для того чтобы пользоваться своими судами, владельцы передавали их в собственность судовладельцам нейтральных стран – обыкновенно фиктивным актом, который получил название «нейтрализации». Нейтрализованное судно оставалось собственностью купца неприятельской страны; но за условленную цену нейтральная фирма, которая обратила такие сделки в свою регулярную профессию, объявляла себя собственником судна и получала от властей нейтральной страны все необходимые бумаги и аттестаты, которыми могли быть обмануты британские крейсеры при осмотре судна. Как специальное предприятие, представляющее собой обман с начала до конца, система лицензий впервые возникла в течение Американской войны за независимость. Когда Голландия в 1780 году приняла участие в этой войне, ее большой торговый флот не обеспечивался теми средствами защиты, которыми она располагала, и она прибегла к этой системе. В то время фирма основалась в Эмбдене, на прусском берегу Эмса, который разделяет Пруссию от Голландии, и в течение двух лет, т. е. до окончания войны, общая вместимость иностранных судов, «нейтрализованных» ею под прусскими флагами, достигла ста тысяч тонн, число – огромное для тех дней. Во время наполеоновских войн Голландии пришлось опять идти «в кильватере» Франции, и нейтрализация, опиравшаяся на лживые присяги и подложные документы, опять возникла и достигла обширного процветания в прусской части Восточной Фрисландии – так как Пруссия заботливо сохраняла свои нейтралитет с 1795 года до несчастной Йенской кампании 1806 года. В 1806 году под прусским флагом насчитывалось более трех тысяч судов, принадлежащих купцам Голландии, Франции и Испании; и без сомнения, нейтрализация практиковалась не в одной только Пруссии. «Знаменательно, – писал лорд Гоуик (Howick), британский министр иностранных дел, – что прибрежная торговля неприятеля ведется при посредстве судов не только действительно нейтральных, но также и неприятельских, так как многие купцы нейтральных держав бессовестно продают свое имя за небольшие проценты, не только для прикрытия товара, но в бесчисленных случаях и для того, чтобы замаскировать принадлежность судов нашим противникам». Когда факт этот сделался известным, то британские крейсеры при встрече с ценным судном, снабженным прусскими бумагами, находили основание захватывать его и отсылать в порт в качестве законного приза; но нейтрализирующей фирмой подготовлялся агент для защиты ее дела даже и в британских портах и адмиралтейских судах. Капитан и команда задержанного судна, заранее снабженные соответствующими инструкциями, приносили лживые присяги, подтверждая их фальшивыми документами, «оправданными» перед прусскими судьями. Благодаря такому ходу дел Франция получала возможность добывать морские припасы, несмотря на то что британцы блокировали ее порты. Обманы обрушились любопытным образом на голову самой Пруссии. Так, в позднейший период Йенской кампании нейтрализованные суда снабжали французские магазины в портах Балтийского моря, французские госпитали в Любеке и армию, которая осаждала Данциг. Захват судов, подлинность бумаг которых возбуждала подозрение, вызывал негодование против Великобритании, будто бы нарушившей нейтральные права, вел к большей строгости британских военно-морских мероприятий и таким образом прямо содействовал Берлинскому декрету и королевским указам.[206]