Влияние налогов на становление цивилизации

Восстание евреев диаспоры 115–117 гг. н. э. охватило огромный район от Ливии и Египта до Месопотамии и доставило римлянам гораздо больше трудностей, чем подавленное Титом иерусалимское восстание. Едва успели утихнуть эти волнения, как уже в самой Иудее вспыхнуло новое восстание под предводительством Бар-Кохбы, длившееся с 132 по 135 г. н. э. После его подавления евреям было запрещено приближаться к Иерусалиму, а за их настроениями с особым тщанием следили многочисленные шпионы. В Вавилонском Талмуде есть история о трех раввинах, беседу которых в 132 г., во время восстания, подслушал римский шпион. Один раввин похвалил римлян за то, что они строят мосты и прекрасные города, другой промолчал, а третий сказал, что римляне делают все это для того, чтобы собирать больше налогов. Первого раввина римляне возвысили, второго изгнали, а третьего казнили [50].

За 200 с лишним лет евреи четыре раза бросали вызов римлянам и каждый раз не только терпели военное поражение, но и лишались свобод. Каждый раз налоги становились тяжелее, а свободы почти исчезали. В итоге история сражения Давида с Голиафом подошла к концу. На протяжении 18 столетий после финального восстания евреи повсюду терпели гнет, были гонимы, считались людьми третьего сорта и не имели политических прав. Им пришлось, наконец, последовать наставлениям древних пророков.

Со времен налогового террора царей VIII в. до н. э. и вплоть до гибели еврейского государства и рассеяния евреев при римлянах в истории древних израильтян отчетливо прослеживается линия периодически повторявшегося конфликта внутри общества – конфликта, который возникает и в наши дни. У евреев всегда была партия войны и партия мира; каждая из них отстаивала свою политику в международных делах. На партии войны безусловно лежит ответственность за ужасные разгромы, которыми кончалось сопротивление налоговому игу ассирийцев, вавилонян и римлян; но в заслугу этой партии следует поставить свободу и процветание, приобретенные военными успехами восстания Маккавеев. Когда следует сопротивляться угнетению, а когда лучше искать мира – вот главный вопрос тех времен. Но разве не тот же самый вопрос постоянно встает перед странами и народами во все времена, во все эпохи?

5 Китай, мандат Неба [51]

Писаная история Китая насчитывает свыше трех тысяч лет, – столько же, сколько и легендарная. Несомненно, это одна из древнейших мировых цивилизаций. На протяжении большей части истории Китаем управляли авторитарные императоры. При такой форме правления налоговая политика постоянно менялась.

Китайская налоговая мудрость восходит к Конфуцию (500 г. до н. э.). Он создал теорию налогообложения, которая применялась более двух тысяч лет. Не приходится сомневаться, что именно налоговые злоупотребления, длившиеся в течение нескольких веков писаной истории Китая, побудили великого мудреца задуматься о бедах, которые принесло тяжелое налогообложение. Он разработал принципы налоговой справедливости, которые не признавали за императорами свободы действий в налоговой политике. Однако заставить императоров следовать этим принципам могло лишь одно – угроза восстания.

Народ и философы Китая были согласны в том, что должны существовать идеальные нормы правления и налогообложения. Императоры обладали своего рода божественным правом, которое опиралось на повеление Неба. Конфуцианство наметило нормы налоговой политики, которым должны следовать все правители, дабы подтверждать свое право на власть. Если же император злоупотреблял властью и отступал от конфуцианских идеалов, его резко осуждали китайские мудрецы, а самое главное, он терял поддержку Неба, и его тяжкое правление завершалось восстанием: народ должен был подняться, взяться за оружие и свергнуть такого правителя. Революция обозначается китайскими иероглифами, буквально означающими «перемена в небесных порядках». Поскольку китайский император был «Сыном Неба», он, как и египетский фараон, был связан небесными законами, но при этом, в отличие от фараонов и европейских императоров, терял поддержку Неба и приговаривался к смещению, если давал свободу собственному произволу. А последний обычно подразумевал слишком тяжелые налоги, т. е. отход от конфуцианского идеала. Свергая такого императора, повстанцы выполняли волю Неба.