Влюби меня за день, Валентин (СИ)

— Ешь, как ты хочешь. И вообще, расслабься, — мягко проговаривает Вэл, поглядывая на моё перепуганное лицо. — «Устричная» полиция нравов вряд ли сюда доберется, а я тебя не сдам. Клянусь нашей дружбой.

Смотрим друг на друга в упор, замираем и… одновременно широко улыбаемся.

Даже как-то светлее в номере становится.

Пожалуй, в этот момент… вот только сейчас мы с Костровым окончательно миримся. Снимаем защитные маски и снова становимся такими, как есть.

Просто Ива и просто Вэл. Парочка друзей из бараков, которые едят устрицы в лучшем отеле родного города. Те, у кого, пожалуй, всё получилось. У него так точно!

— Спасибо, Костров, — шепчу, переводя взгляд на свою устрицу.

Задержав дыхание, подцепляю содержимое раковины и отправляю в рот. Активно пережевываю, пытаясь уловить малейшие ощущения, которые распространяют по телу мои вкусовые рецепторы.

— Как? — с любопытством приподнимает брови Вэл. Быстро подхватывает и съедает свою устрицу.

— Хмм… — прикрываю губы ладонью.

Подцепляю со стола бокал и щедро отпиваю шампанское. Нос щекотят мелкие пузырьки.

— Очень странный вкус, Вэл. Непротивный, как многие утверждают. Мия как-то сравнивала устрицы с соплями… Нет, совсем не похоже.

— Ну так и?..

— Но мне не очень нравится запах сырой рыбы… или водорослей, не знаю, как объяснить тебе.

— Значит, не понравилось? — усмехается.

— Понравилось, но… больше я не буду.

— Ладно, принял, — он тоже делает глоток шампанского и облизывает губы.

— Кстати, — откидываюсь на спинку стула, — а ты знал, что устрицы могут менять пол? Как-то играла в университетский квиз и там был такой вопрос.

— Впервые слышу, Заучка, — закатывает Вэл глаза и потирает больное колено.

Вдруг испытываю отвращение к его девушке. Как можно было так поступить с любимым человеком? Наверное, это вопрос риторический.

— Устрицы рождаются самцами, но их органы могут производить как сперматозоиды, так и яйцеклетки, в зависимости от потребности, — поучительно рассказываю.

— Тогда у этих ребят проблемы, — кивает он на блюдо в центре стола.

— Почему?..

— На территории нашей страны такие финты вроде как запрещены, — произносит на полном серьёзе.

Даже глаза не улыбаются.

Откидываю голову назад и хохочу от всей души.

— Обожаю твоё чувство юмора, Костров.

— Хоть в чем-то угодил, — произносит он грустно, но меня больше этим не пронять.

— Ой, ты прибедняешься. Ты ведь знаешь, что нравишься мне.

— Я почти под дулом пистолета вытребовал у тебя это признание.

— Если бы это было не так, я бы не стала реагировать на нашу несовместимость так, как отреагировала…

Вдруг замолкаю. Пожалуй, слишком рано вспоминать мою глупость. Мы оба ещё не остыли.

— Мне просто интересно, — проговаривает Вэл, отодвигая блюдо с двуполыми устрицами. — Ты всех своих парней прогоняла через эту прогу?

— Всех? — вспыхиваю. — У меня были только одни отношения, про которые ты знаешь. Кстати, откуда?..

— Одни… — произносит Вэл, хмыкая.

Мой вопрос, естественно, игнорирует.

— Да, — легко признаюсь. — Лет с пятнадцати… я безответно любила Мирона Громова. Такая дурочка была.

— Мира?.. Уже начинаю тихо его ненавидеть, — недовольно выговаривает.

— Да, ну ты брось, — машу рукой. — Он даже не знает об этом, и если когда-нибудь он или Мия узнают, я сгорю со стыда. В эту же секунду.

Прикрываю руками пылающие щеки. Костров вызывает во мне какое-то дичайшее желание быть откровенной.

— Ладно, Кудряшка. Я унесу этот секрет в могилу, как и тот, что обещал вчера ночью.

Многозначительно на меня смотрит.

— Боже, перестань меня смущать. Не подумав, ляпнула про месячные и сейчас каждый раз со стыда сгораю. Просто «рука-лицо», Костров.

— Да ладно тебе, Ив. Лучше скажи, что будешь есть? Я так понимаю этих… — кивает в центр стола, — «небинарных личностей» ты забраковала.

Глава 13. Гол!!!

— Предлагаю заказать бургеры и картошку фри, — хитро улыбаюсь.

Вэл тоже смеется и качает головой, потирая шею.

— Ты страшная женщина, Задорожная.

— Почему?

— Потому что из всего разнообразия блюд, выбираешь самое простое.

В дальнейшем ужин проходит весело и шумно. Мы заказываем бургеры, кидаемся в друг друга листьями салата и много смеемся.

Есть только одно «но»…

Наше общение дружеское. Без намека на что-то большее. Это немного меня расстраивает, и я со временем медленно угасаю.

Вэл воспринимает моё поведение по-своему, воспринимает как усталость, и когда я отправляюсь в ванную комнату, чтобы вымыть руки, предлагает:

— Может, поедем к Соболевым, Ив?

Резко разворачиваюсь и уставляюсь на него.

Он смотрит внимательно, ни одной эмоции на моем лице не пропускает. Словно каждая-каждая предельно для него важна и ценна.

Словно даёт право мне самой решить…

— В смысле, если хочешь, конечно? — хрипло договаривает. — И тебе здесь не очень удобно.

Тело сковывает безумие, страх. Завтра у меня самолёт… Это значит всё?

Сглатываю ком в горле и стараюсь усмирить предательское сердце, удар за ударом бахающее в грудную клетку.

— Нет, — растерянно озираюсь и поправляю пушистые волосы. — Я бы осталась… здесь.

Смущаюсь.

В глазах Вэла неторопливо плещется удивление. Он всё понял, но спокойно кивает и улыбается: