Влюби меня за день, Валентин (СИ)

Костров кидает на меня скептический взгляд. Боже. Его глаза блестят в темноте так, что у меня душа в пятки уходит.

– Это был грязный карьер, Ив, и я распорол там пятку, – в доказательство поднимает левую ногу, покрытую короткими светлыми волосками. Сглатываю ком в горле. – Рана загноилась, и я почти месяц не мог играть в футбол. Сидел на скамейке запасных, как идиот.

Вот это я совершенно забыла.

Задумываюсь.

– А как зимой с гаражей в сугробы прыгали? – продолжаю. – Помнишь?..

– Ага, помню. Я потом в этих сугробах от отца прятался. Вернее, мы с Валькой. Батя зарплату получил, перепил и белку словил. С топором по всему двору за нами бегал.

В груди ужас стальными кольцами стягивается.

– Блин… Прости.

– Всё нормально, – останавливает Вэл. – Я рад, что ты помнишь хорошее. Не знаю… было бы хреново вот здесь, – дотрагивается до татуировок на груди, – если бы твои воспоминания из детства были как мои – одна черная, беспросветная дыра.

– Ладно, – смаргиваю непрошеные слезы. – Давай спать.

Глава 6. У нас проблемы на поле, Кудряшка!

Кажется, я проспала всего ничего. В голову вдруг проникают какие-то звуки. Ни то хрипы, ни то стоны. Жутко становится.

Резко открываю глаза и вслушиваюсь в тишину.

Черт.

Разворачиваюсь. Мне не показалось.

Осматриваю широкую, забитую татуировками спину и узкую талию, резинку белоснежных боксеров и мускулистые ноги.

– Вал… Вэл? Всё в порядке? – спрашиваю испуганно.

– Да, – хрипит он, нервно складывая руки в замок на груди. – Спи, Ива. Спи, пожалуйста.

В груди сирены срабатывают. Не знаю, предчувствие это или глупость?

– У тебя… что-то болит?

– Спи, блин, – грубо осаживает и… снова тяжело дышит.

Господи.

Потираю лоб, раздумывая. Ещё раз осматриваю мощное тело, внимательно замечая, как аккуратно он сгибает правую ногу и активно растирает колено.

Аптечка! Ему была нужна аптечка!

– Нога, да? – закусываю губу.

– Я сказал, спи, – повышает он голос. – Женщины, черт возьми. Вечно лезете куда ни надо.

Помотав головой, вскакиваю с кровати и зажигаю в комнате свет. Морщусь и часто моргаю, прикрывая грудь.

– Блд, – ругается Вэл сквозь зубы. – Какого хера ты делаешь?

Не обращая внимания на его злые выпады, натягиваю майку на бёдра, чтобы она не была такой короткой, и присаживаюсь рядом с ним на кровать. Костров при этом даже не двигается и вообще словно каменеет.

Дышит тяжело.

Испытывая какой-то невероятный прилив нежности, осторожно убираю прядь с влажного лба и осматриваю широкие скулы, покрытые грубой щетиной. Его ярко-красные губы приоткрыты, крылья носа подрагивают, совершая каждый вздох.

– У тебя травма, да, Костров? Ты из-за этого карьеру закончил?

– Нет, – уставляется на меня и язвительно цедит. – Трахнул жену тренера. Ты ведь эту версию знаешь. Продолжай в том же духе.

Снова откидывается на подушки, отгораживается. Протягиваю ладонь к нему, но трусливо убираю.

– У тебя травма, – делаю неутешительный вывод и закусив губу, рассматриваю прикрытые веки на красивом лице. – Давай скорую вызовем, пожалуйста? Они хотя бы обезболят, тебе станет полегче.

Вэл приоткрывает один глаз.

– Давай, – соглашается мрачно. – И пару журналистов не забудь. Лучше сразу из Москвы.

– Черт. Точно.

Замираю, пытаясь придумать, как ему помочь, и вскакиваю с места. Нельзя просто так сидеть, человеку плохо. Его боль словно и в меня проникает, хочется непременно скорее избавить Кострова от неё.

– Я сделаю тебе холодный компресс, – хватаю своё полотенце и отправляюсь в ванную.

Там пропускаю воду до тех пор, пока рука не становится ледяной и смачиваю плотную ткань. Выжимаю, насколько хватает сил.

– Вот, – залетаю обратно в комнату. – Сейчас будет полегче, мой хороший. Потерпи.

Складываю полотенце ровным квадратом и аккуратно накрываю лодыжку с коленом. Поглаживаю ласково.

– Пфф… – отпускает Вэл, напрягая пресс и сжимая кулаки.

В пах стараюсь не смотреть. Неудобно как-то.

– Здесь? Я правильно всё делаю, Вэл?

– Да-а, – хрипло выговаривает.

Его взгляд задерживается на моей груди, и я резко отворачиваюсь, прикрывая просвечивающие соски. Когда собиралась сюда, совсем не предполагала, что придется ночевать с кем-то.

Внезапно озаряет мысль:

– У меня ведь есть таблетки. Какая я глупая, Костров.

Быстро бегу к шкафу и извлекаю свой чемодан. Дергаю замки, копошусь со скоростью ракеты.

– Я совсем забыла, – причитаю под нос.

Схватив небольшой пакет, одергиваю майку и снова усаживаюсь рядом с ним.

– Вот. Здесь… Нурофен, Темпалгин и ещё одно сильное какое-то, врач знакомый посоветовал. Вот.

Выкладываю своё богатство на подушку перед ним. Пытаюсь прибрать волосы за плечи, но они все равно непослушно болтаются.

– И откуда такое богатство? – спрашивает Вэл, переводя взгляд с моей головы на блестящие блистеры.

– Ой, – машу рукой. – У меня болезненные месячные, поэтому на всякий случай всегда беру с собой.

Тут же осекаюсь, понимая, что это слишком откровенно для беседы с человеком, которого не видела десять лет. Когда он уезжал из нашего города, месячных у меня вообще не было.

Черт.

Куда тебя несет, Задорожная?