Влюбись в меня

***

Закусочная была прекрасна, и тетя Мэй ликовала. Запах еды, долетавший с кухни, был достаточно силен, чтобы заставить любого проголодаться, и посыпались заказы. Тетя Мэй была в фартуке, когда снова принялась командовать персоналом, и они с радостью выполнили ее просьбу. Все были довольны тем, как выглядела закусочная. Кейден смотрел, как машина Ланы выезжает на улицу, и ему не терпелось увидеть ее позже. Когда эта ночь останется позади, жизнь изменится, и он радовался переменам на горизонте.

Ким прижималась к нему, хотя больше не делала никаких грандиозных жестов в знак их «помолвки». Он не мог дождаться, когда избавится от нее, и надеялся, что она найдет мир и счастье в своей жизни и оставит его в покое. Его мать была еще одним препятствием. Как бы сильно он ни любил ее, то, что она делала, вызывало у него отвращение, и он не простит этого легко. Мысль о том, чтобы выбраться из-под ее власти, вызвала огромную улыбку на его лице, когда он смотрел, как она ходит по закусочной, как будто ей действительно было интересно чье-то мнение.

Хитклиф сидел за столиком с другими городскими полицейскими и пил горячий шоколад, но не мог оторвать глаз от Морин. Мысль о том, что эти двое вместе, заставляла его чувствовать себя неловко, когда Кейден наблюдал, как похотливые глаза полицейского сверлили мать. Он не мог дождаться, чтобы отделаться и от него тоже. Кейден был уверен прекрасно, что полицейский знал, что задумала Морин, и это делало его соучастником мошенничества и шантажа. Кирк подошел к Кейдену с тарелкой еды, что нарушило ход его мыслей.

— Это было добавлено в меню специально для тебя. Под присмотром самой тети Мэй, — сказал он. Кейден посмотрел на тарелку — это был пирог в горшочке, разрезанный посередине и наполненный креветками.

— Наше новое блюдо — пирог с креветками и гамбо! — объявила тетя Мэй, и закусочная взорвалась аплодисментами. Кейден поднял вилку с тарелки и отломил кусочек. Пирог был сочный и влажный, слоистый и идеальный во всех отношениях. Он поднял вилку, пока тетя Мэй продолжала жевать.

— Поразительно! — сказал он, и так оно и было. Он взял еще кусочек с тарелки, пока Кирк стоял перед ним, наблюдая, затем наклонился к Кейдену.

— Когда мы поедем в дом? — прошептал он. У Кирка были с собой судебные бумаги, а также документы по иску Паулы, и он не мог дождаться, чтобы представить их им.

— Как только все начнет утихать, мы отправимся туда, — ответил Кейден в промежутках между глотаниями.

— Отлично, — ответил Кирк и протянул Кейдену тарелку.

Затем к ним подошла Ким, улыбаясь и не зная, что будет по завершению вечера.

— Ой, можно я попробую? — громко спросила она у всех на глазах. Паула, сидевшая с мэром за соседним столиком, закатила глаза. Кейден был поставлен в неловкое положение и выглядел неуютно, поскольку вся закусочная теперь наблюдала за их взаимодействием. Морин также обратила особое внимание на реакцию сына.

— Конечно, — ответил он, зачерпывая кусок пирога.

Вся закусочная молчала, наблюдая за «идеальной парой», и Кейден понял, что должен устроить шоу. Он слегка подул на вилку, на которую подцепил креветки и тесто, и скормил ей. Некоторые люди улыбались и фотографировали, в то время как другие в восторге охали и ахали. Ким начала смеяться, пока ела, и игриво вытерла подливку с губ. Кейден внутренне закипел, но мило улыбнулся, взял салфетку и вытер уголок ее рта.

Даже сама Ким была шокирована его небольшим проявлением нежности, и она наклонилась и быстро поцеловала его в губы. Некоторые посетители захлопали в ладоши, и фотограф быстро сфотографировал их обоих. Тетя Мэй наблюдала из кухни и ухмыльнулась, затем вернулась к своим обязанностям на кухне. Морин тоже захлопала в ладоши и улыбнулась им, усаживаясь в кресло рядом с Паулой.

— Разве это не прекрасно? — спросила Морин.

Кейден боролся с желанием отрыгнуть свою еду, но неохотно взял Ким за руку. Он подвел ее к столу, и они оба сели вместе со всеми.

— Должен сказать, ты превзошел самого себя, Кейден, — сказал мэр Линди, отправляя в рот пирог с креветками.

— Спасибо, мэр. Я планирую сделать еще много реставраций в городе, — ответил Кейден.

— И мы приветствуем это, — ответил он между жеванием и глотанием, как собака, которая не ела целую неделю.

Он продолжал поглощать еду, пока официанты приносили новые тарелки с ужином. Затем Паула подняла свой бокал к Кейдену и улыбнулась. Ким тоже подняла бокал, и вскоре все последовали за ней.

— Тост, — сказала Ким, привлекая к ним еще больше внимания. Кейден, готовый взорваться от ярости, но сохранивший самообладание, встал из-за стола, и закусочная снова погрузилась в молчание. Он оглядел всех людей, которых знал и любил с детства. Посетители с нетерпением ждали его слов, и Кейден, наконец, почувствовал, что снова заслужил доверие своих жителей.