Влюбись в меня себе назло (СИ)

Только бы не покраснеть, подумала я, держи себя в руках, Евгения, это ещё не мировое землетрясение. Это обыкновенные происки нахалюги, мечтающего посадить тебя в калошу. Чем-то ты ему сильно насолила! Знать бы чем! Не из-за крысиного прозвища же взбесился?! Так, его я дала давным-давно. Мало того, в последнее время совсем не дразнилась, это он донимает меня постоянно своим придурковатым "глубокомыслием", хитрым прищуром и неуместными насмешками.

Внешне я старалась выглядеть не расстроенной. Смешно надувать губы в этих дурацких обстоятельствах. Папа Дима всегда нас, детей, дразнит, когда мы, как буки, надуваемся: "На обиженных воду возят, особенно на тех, кто губы оттопыривает!" Я вскинула голову и напустила на себя равнодушие.

- Это несправедливо! - вдруг воскликнул Никита. - Енечка лучше всех девчонок танцует. Делает всё легко и без напряга. У неё получаются разные трюки... Единственная из нас может садиться на шпагат. А сальто у неё почти как у гимнастки. Давай, Енечка, покажи им!

Все наши "задоринцы" подтверждающе закивали и задакали. А кто-то из девчонок, из тех, кого не выбрали, сказал:

- Женя схватывает движения на лету, как видеокамера.

- Если так, то ты, Кораблёва, может, что-нибудь нам покажешь? - Максим Анатольевич назвал меня по фамилии отчима.

- Она Лапушкина, - не удержался поправить его Лёха. - Или ехидная Лапушка! Кораблёв ей отчим. - И скривился, будто вдруг Его Нахальное Высочество посетили совесть и недовольство собой или нечаянно вдруг проглотил жука-навозника.

Хотя сам он навозокопальщик ещё тот! Говнистый жук самых больших размеров. В его рацион входит всякая гадость. Не буду я перед ним и другими брейкерами перевёртываться колесом, выгибаться мостиком и плюхаться на шпагат. Зачем я буду убеждать кого-то? Тем более почти все наверняка видели меня на сцене, даже хореограф из края, ведь он был на фестивале в Благовещенске.

- Не буду я ничего показывать! - дёрнула я плечом и чуть склонила голову на бок, затем посмотрела смело в лицо рыжему бородачу и усмехнулась по-детски вызывающе: - Не очень-то хочу танцевать ваши модерновые танцы!

- А мы и не тянем силой, - откликнулся на вызов Максим Анатольевич. - Уговаривать не собираемся. Не хочешь - как хочешь. Твоя воля!

Однако по его виду я поняла, что он не слишком доволен результатом отбора. Действительно, парни выбрали самых слабых танцорок. Настя, несмотря на большой стаж в "Задоринке", частенько путается, и движения у неё бывают корявыми. Три другие девушки пришли в коллектив в прошлом году, и у них нет ещё быстроты и техничности.

Я даже коварно подумала: "Так тебе и надо! Не будешь полагаться на недальновидных мальчишек. Они выбрали всех, кто посимпатичнее на мордашку. Теперь ставь с ними свою сногсшибательную "мистерию" - о, они тебя не обрадуют!"

Лучше бы было объявить районный конкурс по отбору. Хотя кто из старшеклассников нынче набежит на него? Малышня бы, конечно, сбежалась, вернее, родители бы её привели. А те, кому за пятнадцать-шестнадцать, и под ружьём не явятся. Если б хотели, давно бы записались в танцевальные кружки или студии: они есть и в Доме детского творчества, и городском Доме культуры, и поселковых клубах района, даже школах.

Остаётся одно - выбирать уже из готовых коллективов. Но самому хореографу, а не проводить дурацкие эксперименты, используя мальчишей-плохишей.

- Спасибо всем за старание, надеюсь, сегодняшний урок пошёл на пользу и тем, кто не будет работать со мной, - обратился Максим Анатольевич к нам, так сказать, отверженцам. - Вы попробовали себя в новом стиле, полагаю, вам понравилось, - и сухо попрощался: - До встречи!

Но мы не пошли в раздевалки, остались стоять на своих местах.

Хореограф, не обращая больше на нас внимания, подозвал к себе четырёх выбранных девушек и объявил им и брейкерам, что они будут заниматься на этой неделе в четверг с шести часов вечера, а в другие недели до дня рождения края ежедневно.

- А где будут проходить занятия? - поинтересовалась Настя.

- В этом классе.

- Как? - воскликнул один из парней-народников. - Мы по понедельникам и четвергам с шести часов бываем здесь!

- У вашего коллектива занятия будут проходить на час раньше, - сдержанно ответил хореограф и пошёл к выходу.

За ним потянулись брейкеры. Девушки, попаданки в новую группу современного танца, гуськом заспешили в раздевалку и вскоре тоже ушли.

Мы же, те, кто так и остался народным "задоринцем", немного понурившись, одевались медленно. А потом снова собрались в классе, не желая расходиться.

- Послушайте! Эврика! - вдруг громко вскрикнул Никита, подобно выскочившему из ванны деятелю науки Архимеду. - У меня появилась блестящая идея. - Он хитро сверкнул тёмными глазищами и радостно сообщил: - Давайте не будем ставить ни "Тарантеллу", ни китайский танец. Это сделаем в другой раз.

На миг замолчал, обвёл всех цепким взглядом, словно хотел убедиться, внимательно ли его слушают, а потом загадочно произнёс: