Влюбись в меня себе назло (СИ)

Мы с ним приступили к выполнению. После переворота я, как положено, собиралась опуститься на ноги, но Лёха, вдруг испугавшись того, что уронит меня, лихорадочно стал ловить, забыв все указания. В результате я полетела на пол и больно стукнулась спиной и попой. В глазах всё потемнело.

Первая мысль была: только не умереть - я ещё не выбрала даже профессию! Нет, я не впала в беспамятство, напротив, всё осознавала, но глаза закрыла и замерла. Мне нужно некоторое время не двигаться - так учил вести себя при ударе папа Дима - и прислушаться к себе, где больно и подождать, может, боль сама уйдёт, лишь потом шевелиться. Так и есть, она постепенно стала покидать моё тело.

- Ты её уронил! Я так и знал, что специально толкнёшь, потому что ненавидишь! Не трогай Енечку! Её нельзя двигать! - дошёл до меня отчаянный вопль Никиты.

- Надо вызвать "скорую"! - кто-то предложил.

В это время я поняла уже, что ничего страшного со мной не произошло, просто-напросто случился лёгкий ушиб. И открыла глаза. Увидела побледневшее, искажённое Лёхино лицо. В его встревоженных коричневых раскосых глазах плескались сожаление, отчаяние и испуг.

- Не надо "скорую", - произнесла я тихо, но твёрдо. - Ничего страшного! - улыбнулась всем успокаивающе. - Обычное дело в танцах - ушибла попу! Сейчас пройдёт.

И попыталась встать. Крылосов не дал мне это сделать, легко подхватил меня на руки и поднял. В нём чувствовалась сила.

Бережно прижав меня к себе, Лёха повернулся и, не обращая внимания на яростные возмущения моего сводного брата, понёс к женской раздевалке. Там был узкий длинный диван, не новый, но приличный ещё, который отдала танцевальному классу одна из мам юных танцорок. Потому что в раздевалках не хватало стульев. Леха осторожно положил меня на диван.

Тищенков и несколько ребят, в том числе и мой сводный братец, пошли за нами.

- Так вызывать "скорую"? - напомнил опять кто-то.

- Не надо, - решительно замотала головой я, - всё обойдётся.

- Ничего подобного! - заворчал Никита, хмурясь. - Надо бы ещё и полицию вызвать! - и зыркнул своими горько-шоколадными глазищами на Лёху, смирно отошедшего в сторону.

- Перестань, Кит, пороть чушь! - не выдержала я. - Крылосов не ронял меня, точно тебе говорю, он испугался, что упаду, и пытался поймать меня. Это несчастный случай, понимаешь ведь! Тем более со мной всё нормально. Я тут немного полежу, а вы идите все, продолжайте заниматься!

И специально привстала и села, опершись на спинку дивана и опустив ноги на пол, чтобы показать, что со мной всё в порядке, хотя боль всё же в спине чувствовалась.

- Ну, идите же! - протянула нетерпеливо.

- Лады! - произнёс хореограф, хлопнув в ладоши. - Если всё нормально, пусть Кораблёва тут отлёживается. - Он по-прежнему продолжал звать меня по фамилии отчима. - А мы возвратимся к нашей работе.

И все один за другим гуськом потянулись из раздевалки, даже Никита нехотя поплёлся. Оставшись одна, я снова легла на диван и прикрыла глаза. Лежала и размышляла в смятении. Что это такое со мной было? Меня нёс на руках Крыса - а я дрожала от блаженства? Совсем спятила, если дошла до такого! Треснулась-то не головой, а задницей.

По хитрому блеску глаз Лёхи видела: он заметил, что трясусь от приятных чувств. Как теперь мне с ним общаться? Того и жди в любое время при всех он может ляпнуть: "Она от моих касаний тает и трепещет вся! Хотите посмотреть?"

С него станется! Крыса никогда не относился ко мне с уважением, постоянно выискивал слабые места.

Вспомнилось, как в седьмом классе высмеял меня на вечеринке в честь женского праздника. Тогда только опубликовали в местной газете мой рассказ под названием "Чего на свете не бывает?" В нём девочка моего возраста задаёт этот вопрос разным людям.

Кто-то отвечает: "Не бывает жары зимой. Это и прекрасно, иначе бы мы не катались на лыжах, коньках и санках". Кто-то говорит: "Не бывает хороших снов с плохими концами, потому что, если плохо всё закончилось, то скверный осадок остаётся на душе".

Одна маленькая девочка печально сказала: "Я никогда не смогу летать: у меня нет крыльев, как у птиц. Если бы они были, то полетела бы к бабушке в Узбекистан и перенесла её к нам, чтобы жила с нами, а не просто звонила по телефону. Ей там одной в чужих краях плохо.".

Старая женщина ответила: "Не бывает, чтобы улетевший шарик вернулся туда, откуда сорвался. Поэтому все дети улетают из родительского гнезда, и мало кто возвращается назад".

В конце девочка делает вывод, что через много-много лет то, что кажется многим людям сегодня немыслимым, может осуществиться. Ведь когда-то не было сотовых телефонов, телевидения, электронных книг, компьютеров. Писали перьями, ездили только на лошадях. А теперь мир стал другим. Наша жизнь показалась бы невероятной тем, кто жил в прошлых веках, попади они в наше время.

Признаться, рассказ мне самой очень нравился. Я долго сочиняла его, а перед этим опросила многих знакомых и незнакомых людей, так что он был не совсем выдумкой.