Влюбись в меня заново

Раньше такого никогда не было. Ну нравились мне парни внешне. Но чтобы настолько – хотеть искусать его губы, которые то и дело складываются в соблазнительную ухмылку, возбуждаться лишь от одного присутствия рядом. Просто на раз-два.

Я боюсь той похоти, что зреет во мне, как вулкан. Я боюсь, что не справлюсь с ней. Боюсь стать порочной, стать одной из тех, про кого без мата не говорят. Я дико боюсь, но от всех этих мыслей только сильнее тянет внизу живота. Точно свихнулась.

ВИП-залы на то и «ВИП», что диваны тут широкие, удобные, с подставками. Не удивляюсь, когда Марат закидывает мою ногу на себя. Гладит бедро. Забирается выше, мнет кожу через плотную ткань. И все же дергаюсь от того, что он расстегивает молнию на моих брюках.

- Тише, малыш, - успокаивает меня и целует в уголок рта. – Ты так громко дышишь.

Я больше ошеломлена собственными мыслями, но, наверное, выгляжу напуганной. Потому что даже в приглушенном свете вижу, как Марат хмурится.

Он оборачивается, берет куртку с соседнего кресла и накидывает на меня. Улыбаюсь. Теперь совсем не видно, чем мы тут занимаемся.

- Расслабься, - просит.

Пытаюсь.

И правда, кто осудит, если вокруг ни души? Разве что охранник. Ну вдруг здесь стоят какие-нибудь инфракрасные камеры. Или тот, кто следит за проектором. Не знаю, как его обозвать. Боже, меня опять несет не туда.

Марат внезапно ловит мои губы, скользит языком в рот. И я наконец выдыхаю. Это именно то, что мне нужно. Передаю режим управления похоти. Ее все равно уже не сдержать.

Рука Олейника забирается глубже, слегка надавливает между ног.

- Что ты делаешь? – задаю глупый вопрос.

- Приятно.

Наглый кот.

Кажется, он смеется. Слышу по его голосу. Но я уже закрыла глаза и готова получить обещанное удовольствие.

Жуткие звуки доносятся откуда-то, как из морской раковины. Видимо, в фильме все-таки началась резня. Но мне пофиг. Я уплываю, пока Марат гладит меня через тонкое белье, кружит вокруг клитора.

Кусаю губу, желая большего. И уже почти готова умолять об этом в голос, но его пальцы так вовремя скользят и погружаются в меня. Пытаюсь не задохнутся, вспоминаю, как дышать.

- Ален.

Марат жмется сильнее, дразнит языком чувствительную кожу на шее. А мне хочется кричать от того, как мне хорошо.

- Потрогай себя под свитером, - звучит его голос, которому я сейчас безусловно отдаюсь и верю.

Спешу исполнить. Касаюсь груди. Сначала несмело, аккуратно. Но поймав волну удовольствия, не дожидаюсь следующих наставлений. Отодвигаю лифчик и сжимаю сосок. Один, потом второй.

- А-а, - не получается сдержаться.

- Умница, продолжай.

Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что нужно бы вести себя тише. Но следом в зале раздается оглушительный крик героини, которой в голову летит тесак. Зря только глаза открыла. Собираюсь вернуться в мир грез, но замечаю, как Марат смотрит на меня. И невольно сдавливаю грудь сильнее. Это так развратно. Грязно. И круто?

Мысли заканчиваются, потому что пальцы во мне начинают двигаться быстрее. Не проходит и минуты, как я ухожу под воду и перестаю дышать. Оргазм обрушивается всей мощью и не щадит меня.

Марат ловит мои истеричные вздохи. Целует – крепко, пошло, даже чуточку больно.

В ушах еще с минуту шумит. Голова немного кружится. Я почти полностью лежу на Марате. Реальность отрезвляет, но мне все равно божественно хорошо.

Игнорирую голодный взгляд Олейника, сажусь нормально и поправляю кофту со штанами.

- И долго еще? – спрашиваю, взбивая волосы.

- До конца фильма?

Мой кот улыбается.

- До шести часов завтрашнего дня.

На экране какой-то лысый парень бегает от маньяка с топором, а мы хохочем в два голоса.

Ненормальные, что с нас взять?

Глава 27

Марат

- Что и требовалось доказать!

Мелкая подпрыгивает от моего громкого голоса и поднимается со скамейки. Я почти бегу к ней по коридору. Не могу сдерживать радость, что прет из меня. Прямо в приемной протягиваю Але справку. Стопроцентно отрицательный результат на всю дрянь, которая водится.

Иначе и быть не могло, я очень аккуратен в этих вопросах. Да и на комиссиях дерут нормально, если у тебя проблемы в штанах. Но счастлив я по другому поводу. Обнимаю крепко и кружу на глазах у пациентов с кислыми рожами.

- Марат! – шипит Аля. – Ну хватит, отпусти!

- Да, малыш, сопротивляйся сильнее, - возвращаю Алену на землю и шепчу на ухо. – Чем сильнее меня раздраконишь, тем больше достанется в спальне.

Даже не смотрю на мелкую. И без того знаю, что щеки пунцовые, как от мороза. Тяну ее за руку на выход, сажаю в машину. А уже через две минуты мчу по центру города, нарушая скоростной режим.

Аля молчит. Убирает бумаги в бардачок и молчит. На светофоре оборачиваюсь к ней. Смотрит в окно и мечтательно улыбается. Моя малышка. Моя.

Мы поднимаемся ко мне, но дальше порога не уходим. Вжимаю мелкую в стену, едва за спиной закрывается дверь. Она пытается что-то сказать, но я целую ее так, как побоялся вчера в кинотеатре. Просто потому что мог не сдержаться и засадить. А с ней пока нельзя перегибать.