Влюбись в меня заново

За двое суток мы меняем концепцию и даем бешеную рекламу. С деньгами и желанием процесс быстро набирает обороты. Поэтому предновогодние корпоративы забивают бронь до отказа. И пусть вечер проходит не так гладко, как хотелось бы – по всем фронтам много косяков, включая ди-джея, который к утру нажирается до песен «Руки вверх». Но гости остаются довольными. Градус у всех общий, бармены не подкачали. Карим радуется отличной прибыли, а я отзывам в интернете.

Отсыпаюсь после, а вечером еду разгребать вчерашний загул. Девчонки с кухни ржут, когда я ставлю в холодильник розовые ланч-боксы с едой. Пофиг. Мелкая метит территорию, но мне даже нравится. Домашние котлеты по-киевски с пюре и подавно.

Про диплом вспоминаю, когда с одним из официантов сессию обсуждаем провальную. Я так и не занялся этим вопросом, но Аля уже дважды напомнила. Чувствую, придется реально садиться за него. «Рабов на галерах» пока не могу позволить себе.

Только когда все успевать? И почему в сутках всего двадцать четыре часа? Мне катастрофически не хватает времени. Особенно с мелкой. Она достойна большего, а получает лишь огрызки.

Хронически скучаю по ней. Хочу ежеминутно. А секс случается не так часто. Вечно кто-то из нас то спит, то засыпает. Полное несовпадение биоритмов и графиков.

Зеваю, наблюдаю за тем, как постепенно набивается зал. А еще восьми нет. Радуюсь и думаю о том, что нужно взять выходной и рвануть на денек за город. Пофиг куда. Но под Новый год работы просто пздц.

Через час у девчонок за баром молоко заканчивается. Кто-то явно прощелкал поставку. А у нас аншлаг, и всем капучино подавай. Ребята носятся по залу, как угорелые. Оставляю здоровяка из охраны за главного, а сам иду в супермаркет напротив.

Размышляю о своем, не замечаю встречного на дороге. Толкаю мужика плечом.

- Извините, - бросаю и делаю шаг назад.

Удерживаю за локоть человека, в котором тренера узнаю.

- Добрый вечер, - здороваюсь и вытягиваюсь по стойке смирно.

Гребаная привычка.

- Здравствуй, дружок.

Сейчас обычное прозвище вызывает лишь тошноту и отвращение. В один миг злость накрывает. Бесит, что так легко меня слили. Я же его почти родным считал.

Мы некоторое время молчим, смотрим друг на друга.

- И дорого я стою? - не выдерживаю и психую.

Жду, что Палыч хотя бы смутится, но этого не происходит.

- Много отец Вам заплатил, чтобы выперли меня из команды? – продолжаю напирать я.

Обида сдавливает горло. Собираюсь сказать ему про то, что работу нашел, что справляюсь. И про то, что не пропаду без них. Докажу, чего на самом деле стою. Даже послать, возможно, хочу.

- Бесценно много, - вдруг слышу ответ и замираю от наглости.

- И не стыдно Вам?

- Что спас сына? Нет.

Не понимаю.

- Твой отец оплатил лечение моего сына в Швейцарии. Ему сделали операцию на мозге. И теперь он получил шанс прожить еще, может быть, даже целую жизнь. Как повезет.

Все равно не врубаюсь. Да, я помню, что его сын вечно болел, но я не думал, что настолько серьезно. И вроде бы хочется дальше злиться на него, но…

- Хрен с Вами.

Хочу уйти, но Палыч останавливает.

- Дружок, послушай меня. - Ненавижу снисходительный тон. – Я ведь согласился, потому что ты мне дорог.

- Вы о чем? О том, что согласились лишить меня будущего?

Тренер слегка улыбается и треплет за волосы, как пацана. Отворачиваюсь.

- У тебя не было будущего. По крайней мере, в футболе.

- В смысле?

Совсем путаюсь.

- В смысле ты не Пеле. И большого успеха не добьешься. Играешь довольно посредственно.

- Но я тренируюсь на износ.

- Никто не отрицает, что ты много работаешь. Но у других талант от Бога. Как…

- У Артура?

- И у него тоже. Контракт предложили троим игрокам, ты не в их числе. Мы с твои отцом очень надеялись, что все сложится по-другому.

Я каменею. Как тот тип в фильме, что мадам со змеями на голове увидел. Услышать такое от человека, который мне вторым отцом всю жизнь был, не просто неприятно. Больно.

Охренеть, если честно.

- Я в курсе вашего конфликта. Понимаю твои обиды. Но ты должен знать, что отец очень любит тебя.

- Похоже на бред.

- То, что он защищает тебя и твою мечту? Позволяет ненавидеть себя, винить во всем, лишь бы ты не узнал, что посредственен? Я бы поступил иначе, но я не твой отец.

Слова режут без ножа.

- Я бы сказал правду, чтобы не оставить иллюзий. Но он слишком бережет тебя. Будь благодарен. Отец настоял на твоем образовании не зря. И сейчас не просто так убеждает насчет семейного бизнеса. Он управляет крупной корпорацией и четко видит перспективы. Это все ради тебя.

- Подождите, - меня замыкает, - но Вы же сами хвалили, говорили, что я многого добьюсь.

- Я верил в это. А еще это была моя работа. Я старался ради всей команды, а твой отец всегда делал большие взносы.

- Какие взносы? Папа никогда бы не спонсировал футбол. Он ненавидел его.

- Тогда почему приходил на твои матчи и наблюдал за игрой с верхних трибун?

Все это слишком. В голове коротит. Забиваю на молоко и возвращаюсь обратно. Сон как рукой сняло, хотя я не спал нормально уже несколько дней.

- Налей двойной, - тыкаю в бутылку виски за спиной бармена.