Влюбись за неделю

– Мы были лучшими подругами с начальной школы, - сказала Сабелла. - общие увлечения, общие друзья, общие мысли. Или мне так казалось. Теперь уже не знаю. Мне было шестнадцать, когда Норман, отец Дугала, погиб. Несчастный случай, - коротко добавила она, как будто ей до сих пор было больно об этом вспоминать. - Моя мать никогда не отличалась кротостью и мягкостью. Знаете, бывают люди, которым чужое мнение и доброе имя дороже близких. А я не могла потерять единственное, что у меня осталось от любимого человека. Норман погиб весной. Дугал родился осенью. И все это время я жила у Реганы. Больше мне некуда было пойти. Мать отказала мне от дома, ждала, что одумаюсь. Ни на какие средства до совершеннолетия я тоже рассчитывать не могла. Так что Регане и ее родителям я была обязана очень многим. И такая малость, как магическая клятва, не казалась мне слишком высокой ценой. Да и клялась я мелочью. Единственной просьбой, которую однажды выполню. Ничего невозможного, незаконного и неадекватного.

Сабелла взглянула на меня с грустной улыбкой.

– Вот и вся история. Клятва напомнила о себе через двадцать девять лет. Регана пожелала, что бы мой сын работал на нее.

И она ещё может улыбаться! Да я бы за такое…

– По-моему, это уже неадекватно! – возмутилась я. - Он ей что – товар?! Или раб? Почему нельзя было отказаться? Сабелла!

– Пять лет работы по контракту в обмен на те полгода… Для Реганы звучит разумно и вменяемо. Если бы дело касалось только меня, я бы и не думала возражать, - она вздохнула. - Но Дугал и его жизнь не имеют никакого отношения к моей глупости и к неточным формулировкам клятвы. Поэтому я собиралась отказаться или потребовать другой просьбы. Но с такими вещами нельзя шутить. Вы видите, что случилось с мисс Блер, и это за единственную ошибку в ритуале. А здесь – нарушение клятвы. Может, меня бы это и не остановило, но Регана предвидела такой исход, поэтому Дугал узнал обо всем первым. И, конечно, согласился.

– Магия – это не только чудесно, но и страшно, – пробормотала я. Вспомнились мысли на лабораторной, о доступном недоучкам вакууме. – Такого наворотить можно… Значит, пять лет. И Маскелайн хочет выжать из них максимум. А прошло?..

– С августа прошлого года. Второй год только начался.

– Скажите, Сабелла, но почему он позволяет это? Следить, пытаться отобрать изобретения?

– Изобретения входят в контракт. Профессор Академии должен вести научную работу, публиковаться в профильных изданиях, посещать конференции. Разумеется, все идет под приправой «базу для этих достижений предоставила Академия Панацеи».

– Престиж и выгода? Что ей это дает? Деньги? - я невольно заинтересовалась. В родном мире никогда не имела дел с учеными – эта тема не слишком интересна читающей публике, научные сенсации обычно понятны лишь узкому кругу. Но, судя по Маскелайн, в академической среде идет ровно та же грызня, что и везде.

– Деньги тоже, но Регане важнее другое. Она честолюбива. Хочет быть директором не просто Академии, а лучшей академии в Европе, а то и в мире.

– А на самом деле? Мне академия показалась… престижной, пожалуй, хотя я уже начинаю ненавидеть это слово. Но мне ведь не с чем сравнивать. Это правдивое впечатление, или я купилась на внешний блеск?

– Вполне правдивое, - подтвердила Сабелла. - Там работают действительно выдающиеся ученые, ведутся исследования. Некоторые из сделанных за последние годы открытий способны перевернуть мир. У выпускников не бывает проблем с поиском работы, их везде возьмут с радостью. Регане есть чем гордиться. Но – вы, наверное, знаете, как это бывает? – до вершины рейтинга остается всего несколько строчек, и до них никак не удается дотянуться. Они слишком высоки. Недосягаемы. Некоторые смиряются, ведь быть в первой десятке, а то и пятерке – тоже почетно. Но Регана ненавидит проигрывать. Всегда ненавидела, а сейчас еще больше. Видимо, поэтому и методы у нее стали несколько… жестче.

Сабелла умолкла, а я задумалась. Если Академия Панацеи близка к вершинам мирового рейтинга, а доктор Норвуд – выдающийся ученый, ясно, зачем он нужен Маскелайн, но остается вопрос, почему он сам недоволен этим местом работы? Из гордости? Или у него были варианты и получше?

– А чего хочет он сам?

Вырвалось случайно, я совсем не была уверена, что хочу спрашивать об этом Сабеллу – не сегодня, не после такого тяжелого для нее разговора. Но она ответила.