Влюбить за 90 секунд (СИ)

— Это тоже не кожзам?

— Отнюдь!

Что ж, Алена не оценила мой юношеский душевный порыв. Я уже хотел выбраться обратно из-под кровати, перевернулся на живот, привстал на локти… и тут же столкнулся лбом с Грохольской.

— Двигайся! — зашипела она, забираясь в мое убежище. В полумраке ее зеленые глаза блестели, словно у кошки. — Там охранник идет! А я стою сама с собой ругаюсь… Как городская сумасшедшая!

Алена быстро заползла ко мне. Теперь мы лежали на спине, упершись взглядами в деревянное дно кровати.

— Поверить не могу! — прошептала Алена. — Что мы делаем?

— Прячемся под кроватью!

— А мне ведь почти двадцать лет! — доверительно сообщила Алена.

— Мудрый возраст, — сказал я.

— А тебе, похоже, лет девять… — продолжила ворчать девушка.

— Ну же, Грохольская! Помоги человеку исполнить мечту всей жизни?

— Это такой детский сад, Чу!

— Чу? — переспросил я.

— Производное от «чудика», — смутилась Алена.

— А-а-а…

Мы на некоторое время замолчали.

— Кстати, под кроватью довольно чисто… — не выдержав тишины, вновь начала шепотом Алена. — Вот придет после закрытия уборщица и нас шваброй отсюда погонит…

— Уборщица сюда приходит рано утром, наоборот до открытия магазина, — сказал я.

— А ты откуда знаешь? — прищурилась Грохольская.

Знаю. Этот магазин принадлежит моему отцу. И даже если нас поймают, мы отделаемся выговором. Я знаю все: в какое время делает обход охранник, во сколько приходит и уходит персонал, какие камеры оставляют рабочими на ночь… Но Алене ведь об этом знать необязательно? Постепенно ее возбужденное состояние и страх оказаться замеченными передавались и мне.

На вопрос Грохольской отвечать не пришлось. В этот момент к кровати кто-то подошел. Мужские ноги в плетеных коричневых сандалиях и красных в белую полоску носках.

— Лизавета, посмотри! — донесся до нас веселый голос. — Молодые люди тестировали вот эту кровать! Не кровать — настоящий аэродром! Они знают толк в развлечениях…

Мы с Аленой переглянулись. Я негромко рассмеялся, а Алена нахмурилась.

— Это тот самый дядечка, — шепотом начал я, — с большими усами…

— Я бы этому дядечке с большими ушами… — сердито зашипела в ответ Грохольская, — уши бы…

— Эдуард! Она такая огромная! — раздался женский голос. Тут же рядом с плетеными сандалиями оказалась пара женских туфелек. — И мягкая… нам нужен твердый ортопедический матрас! У тебя остеохондроз!

Тут Эдуард решил тоже протестировать кровать.

— Матрас поменять можно, — пропыхтел он, сбрасывая туфли. Оставшись в одних красно-белых полосатых носках, мужчина задвинул ногой пару обуви под кровать. Алене пришлось резко пододвинуться.

— О, Господи… — пропыхтела Грохольская, все ближе прижимаясь ко мне. — Такое бывает только со мной!

— Чш-ш-ш! — зашипел я, едва сдерживая смех.

— Кровать просто супер! — доложил обстановку снаружи усатый Эдуард. — Мягонькая, просторная! Лизавета, ложись тоже!

— Да как-то неудобно, Эдь…

Тут же появилась третья пара ног. На сей раз — администратор магазина.

— Вас заинтересовала эта кровать? — спросил он у пары.

— Присматриваемся! — лениво отозвался усач.

— Хотел предупредить, что мы закрываемся, но если вы решите ее брать, то, конечно, оформим…

— Мы еще подумаем! — сказала женщина.

— Приходите завтра с утра? — предложил администратор.

— А скидку сделаете? — спросил усатый.

— Я ща чихну! — взмолилась Алена.

Я быстро посмотрел Грохольской в глаза. Ее лицо было совсем близко.

— Убрал бы он отсюда скорее свои запашистые калоши! — горячо прошептала Алена.

В это время администратор, будто услышав наши молитвы, пообещал усатому и его жене большую скидку на кровать. Мужчина все той же полосатой ногой нащупал свои туфли и выгреб их из-под кровати.

Когда потенциальные покупатели и сотрудник отдела отошли от нашего убежища, Грохольская с облегчением выдохнула и отодвинулась от меня. Признаться, я испытал разочарование. Было приятно и волнующе ощущать, как девушка жмется ко мне всем телом.

Вскоре голоса вокруг стали затихать. Во всех залах потушили основной свет. Под нашей кроватью стало совсем темно.

— Все ушли? — оживилась Алена. — Спина затекла…

— Тс-с, — я прислушался. — Судя по всему, да. Погоди! Проверю!

Я аккуратно выглянул из-под кровати. Просторный зал был пуст. Только многочисленные диваны и кресла отбрасывали длинные черные тени на полу. Я выполз наружу и протянул руку Алене.

— Вылезай! Тут никого!

Грохольская выбралась из-под кровати, поднялась на ноги и отдернула помявшийся подол.

— Платья — все-таки не мое! — вздохнула она. — А, жаль… это такое красивое!

— Ты о чем? — спросил я.

Алена сердито посмотрела на меня и молча прыгнула на кровать, под которой мы совсем недавно прятались. Девушка достала телефон и начала быстро писать кому-то сообщение.

— Маме? — кивнул я на смартфон.

— Ага, пишу ей: «Суши сухари!», — буркнула Алена.

Я присел рядом с девушкой на кровать.

— Не жди меня, мама, хорошего сына… — задумчиво пропел я, глядя в панорамное окно на темное грозовое небо. Отсюда открывался вид на просторную парковку. Напротив мигала огромная неоновая вывеска «Весна».