Влюбиться без памяти

Обычно мы просто кидаем на это огромное сооружение всю свою одежду вместе с головными уборами, и она издалека похожа на несуразного аляпистого монстра, забредшего отчего-то в нашу подсобку. Возле вешалки постоянно раскидана обувь — балетки, туфли, сапоги, чьи-то ботинки. И официанты, и работники кухни, все переодеваются здесь. Поэтому наша каморка похожа на склад какой-то хаотично разбросанной одежды.

И сейчас этот беспорядок сыграл со мной злую шутку.

Спотыкаюсь о Галкины лодочки, попавшиеся мне на пути, и при падении хватаюсь за шубу Тины, висящую сверху напольной вешалки. Но, одежда сменщицы не помогает мне устоять на ногах, и я падаю на деревянный пол, оказываясь погребённая под ворохом разнообразной чужой одежды.

Раздаётся грохот — это металлическая вешалка с шумом бьёт по дереву, и в подсобке раздаётся победный смешок Эльвиры, которая даже не попыталась мне помочь подняться.

— Тебе просто повезло, что блондинка не стала заявлять на тебя. Но я всё расскажу Леониду Яковлевичу, можешь не сомневаться!

— Ну и иди, ябедничай!

— И пойду. Завтра я работаю с утра, и завтра управляющий обо всём узнает. Так что работать тебе осталось последнюю смену. Так тебе и надо!

Выплёвывает едкую фразу, и выходит за дверь, оставив терпкий пряный след от духов, выключив верхний свет в помещении. Я трясусь как в ознобе, лёжа на холодном пыльном полу подсобки, и прикрываю глаза, размазывая по щекам слёзы обиды и отчаяния. Сверху лежит вешалка с многочисленной одеждой всех работников ресторана, и я ощущаю, будто на меня навалилась целая гора разнообразно пахнущих вещей.

Глава 20

— Вот же влипла…

Ну, чёрт, что со мной не так?

В подсобке раздаются тихие шаги, и я нахожу возможность, чтобы приподнять ворох разнообразных, одуряющее пахнущих разными ароматами, вещей.

Напарница Эльвиры, тихоня Валечка, которую в коллективе все зовут Тиной, заходит в плохо освещённое помещение и, по всей видимости, останавливается у зеркала. Что она хочет там рассмотреть в полутьме?

Но Валя не спешит зажигать верхний свет, просто вглядываясь в своё мутное отражение в зеркале. Может, Сатану вызывает таким образом? Или жениха хочет увидеть?

Она странная, я давно заметила.

Я лежу, погребённая под вешалкой с верхней одеждой, и отчаянно соображаю, что делать. Тина, по всей видимости, меня не заметила, и отошла от зеркала, скинув туфли. Тяжёлые лодочки на ужасающе длинных шпильках отлетели в сторону, едва не попав по мне, и опустились где-то совсем рядом, издав зловещий стук.

Валечка начала расстёгивать перламутровые пуговички на белоснежной блузке официантки, видимо, собираясь переодеваться. Она по-прежнему решила не зажигать верхний свет, оставив включённым только настенное бра, тускло освещающее нашу небольшую комнатку.

Пошевелиться? Просто встать, отряхнуться и уйти? Отчего именно я, всегда попадаю в идиотские ситуации?

Да блин, какого чёрта? Не могу же я вот так лежать?

Конечно, нужно было вставать сразу, но я отчего-то не хотела, чтобы Валя или кто-то другой видели меня поверженной, попавшей в дурацкую ситуацию. Но сейчас, видя, что я здесь застряла надолго, решила, всё-таки, встать.

И пофиг.

Охаю, отрывая голову от пола, и пытаюсь сесть. На моей голове — рыжая шубка Валечки, одуряющее пахнущая какой-то хвоей. Вроде Новый Год давно прошёл, так отчего одежда девушки пахнет так, как будто она в ней только что обнимала свежесрубленную ель? Вдыхаю этот аромат и начинаю оглушительно чихать.

Ну вот, опять аллергия разыгралась!

Из глаз молниеносно брызгают слёзы, и я, оглушительно чихая, тут же вспоминаю, что у Валюши дома живёт два кота. А на кошек у меня очень сильная аллергия! Наверное, одежда сменщицы напрочь пропахла животными, и теперь меня аж качает от навалившегося удушья.

Вскакиваю на ноги, отчаянно пытаясь сорвать с себя шубу невинно убиенного животного, и оглушительно чихаю.

Тина оборачивается на меня и с её лица сползают все краски. Я могу видеть её лицо лишь отчасти — мне не удаётся избавиться от шубы, закрывающей меня полностью. И, наверное, сейчас я похожа на огромную рыжую кошку, вставшую на задние лапы и отчего-то чихающую.

Чёрт…

Валюша взвизгивает и принимается орать дурниной с такой силой, будто увидела в подсобке привидение.

— Аааааа! Йети! Горилла! Ужасная! Ааааа! Помогите!

Я выставляю руки из-под шубы наружу, пытаясь хоть как-то успокоить напуганную Валю:

— Это я, Женя, успокойся.

Но из-за аллергии моё горло, видимо, охрипло, и из моей груди вырывается какой-то нечеловеческий бас, парализующий нервную сменщицу. Впрочем, меня ещё очень удивило сравнение с Йети. Насколько я знаю, он должен быть белоснежного цвета, а на мне сейчас — ворох разнообразной одежды, апогеем которой висит рыжая шуба.

— Ааааа! Кто-нибудь! Службу спасения! Пожалуйста!

Тина продолжает орать так, что у меня звенит в висках, и я, качаясь из стороны в сторону, бреду на этот дикий крик, по пути задевая какие-то предметы.

— Тина, успокойся! Мне нужна помощь!