Влюбиться на максимум (СИ)

— Толкается, — улыбается, поднимая голову.

— Ага… Не часто, но ощутимо.

— Милка футболисткой была, даже крохотную пяточку можно было разглядеть.

В палату врывается медсестра Настя со шприцами, но заметив главврача, заметно сбавляет темп. Извиняется со странным выражением на лице.

Представляю, как мы выглядели со стороны… Звездец какой-то… Сейчас напридумывает себе черти что.

Борис Васильевич мне за последние месяцы отца заменил. С моим до сих пор натянутые отношения, родители так и не поняли, почему я отказалась делать аборт, рискуя своей жизнью. Даже мама не нашла слов, как со мной поговорить, никогда у неё не получалось.

Только Дэй и Полозов поддержали. Ещё Славка, но он выбрал скорее нейтралитет. Друзья не в счёт, они всегда за любой кипиш.

Мне делают уколы. Препараты поддерживают меня на время беременности. Врачи ждут ещё два или два с половиной месяца, потом будут вызывать роды.

Донор за это время не найден, но отец связался с израильской клиникой и там есть вариант. Нужно только продержаться эти месяцы…

— Готова? — встаёт со стула Полозов, когда медсестра выходит.

— К чему? — застываю.

— Кислородом дышать! На улицу тебя поведу, — подставляет мне локоть, чтобы придерживалась.

— Я и сама могу…

— Сама ты в прошлый раз чуть в обморок не грохнулась. Так что выбирай: моя рука или кресло, — подергал бровями.

— Только не кресло, — подхватываю его под руку.

Чувствую себя в нём инвалидом. Пока я ещё способна ходить самостоятельно.

На нас косятся, а у медсестринского поста шушукаются. Разнесла уже всем.

— Борис Васильевич, слухов не боитесь? — спрашиваю его в лифте.

— О нас? В такое только сумасшедший поверит! — смеётся.

— Вы плохо знаете женщин, они способны найти то, чего нет на самом деле. А высосать из пальца могут что угодно.

— Да мне-то что боятся? У меня жениха нет.

Вот гад! Радуйтесь, что Дэй сейчас вас не слышит.

— И про меня столько слухов ходит по больнице, что я уже отрастил толстую броню, которую ничем не прошибёшь, — повел меня через выход в небольшой сквер у клиники.

На пороге снимаю маску, в нос ударяет запах цветущей сирени, и я втягиваю его полной грудью, он кружит голову. Цветы мне не разрешают в палате, боятся аллергических реакций. Так что только так.

Проходя мимо куста сакуры, ловко ловлю кончик веточки с цветами и отламываю. Пахнет яблоками. Ммм…

Наша скамейка в затишье и на солнце пустая. Здесь проводим по паре часов в день, когда погода позволяет. Днём со мной любой, у кого есть время, вечером — с Дэем. Желательно поближе к темноте, чтобы можно было целоваться, больше позволить себе ничего не можем, нам запретили иметь близость.

Борису Васильевичу кто-то позвонил, и он отошёл в сторонку поговорить, размеренно вышагивая вдоль дорожки туда-сюда. Я достаю свой телефон. Надо кое-что прочитать по школьной программе для подготовки к экзаменам. По истории меня Гордей натаскал, а вот литература пока хромает. Есть несколько книг, которые нужно обязательно проштудировать.

Вопрос допуска ещё под вопросом, смогу ли я их сдать чисто физически, не потеряв сознание. Но я его добиваюсь.

— Борис Васильевич! — быстрым шагом приближается к нему помощница. — Я вам дозвониться не могу, занято всё время.

Он отрывается от разговора и смотрит на неё с раздражением. У него там, судя по подслушанному, обсуждается техническое обновление хирургического отделения.

— Что тебе? — прикрывает телефон рукой.

— Из лаборатории позвонили. Есть полное совпадение.

Он округляет глаза, смотрит на меня и улыбается.

— Сиди здесь и никуда не уходи! — командует и почти бегом устремляется к зданию больницы.

Помощница за ним.

Куда ж я денусь! — возвращаюсь к чтению.

С больничной парковки слышен рокот мотоцикла. А спустя время замечаю, что по направлению ко мне идёт Лёва с пакетом и каской в одной руке, вторую прячет за спиной. Высокий, широкоплечий, красивый. Медсестрички все глаза готовы сломать, когда он здесь появляется.

— Это тебе, — протягивает тюльпаны. — Дома на клумбе сорвал. Мать ворчать будет, но пофиг…

— Спасибо! — принимаю букет. — Меня будут ругать, но заверяю — завянут они в моей палате и не сегодня.

— Как ты? — садится рядом, положив руку на спинку скамейки.

— Держусь… Какой у меня вариант?.. Лучше расскажи, как дела в лицее.

— Обычно… Да! Мы додавили Селезневу, и она сдала вчера анализы. Пришлось лично ей мозги вправлять.

— Не надо было. Гнобить Крякву — это моя прерогатива. А тут все взъелись, что она отказалась.

— Теперь ей будет легче жить. А то девочки у нас сама знаешь какие.

— Догадываюсь…

— Я тебе кое-что принёс, — подаёт пакет.

В нём импортные лекарства и витамины, необходимые мне.

— Ты сдурел?! — ошалевше смотрю на него. — Они ж кучу бабла стоят!

— Батя был в командировке в Вене, я попросил его купить.

— Сколько должна? Я верну.

— Забудь! Считай подарок, — отмахивается.

— Не думала, что буду радоваться как ребёнок таблеткам, — смеюсь, хватаясь за лицо. — Но это реально крутой подарок.

— На здоровье! Я побегу, у меня тренировка. Послезавтра бой на чемпиона.

— Я буду держать за тебя кулаки, — сжимаю демонстративно.