Влюбиться в демона. Неприятности в академии

Священнослужитель, убедившись, что все традиции соблюдены, начал свою песнь. Слова на древнем языке будто вибрировали в воздухе, проходя сквозь меня. Они разносились по ветру, расходясь по Сумеречным долинам нерушимой клятвой, связывающей нас навеки. Древнее заклинание начало приобретать визуальную форму — синюю вязь, зависшую в воздухе овалом. Мы с Вийоном склонили головы. Вязь медленно начала опускаться на наши плечи. Это был обруч, надетый на головы сразу двоим, — он оставил болезненный отпечаток на моем левом плече, обогнул шею, прожигая часть груди и спины, и перешел с моего правого плеча на левое — мужа. Здесь он также прошелся по спине и груди мужчины и закольцевался на его правом плече. На лице Вийона не дрогнул ни один мускул, а я от боли до крови прикусила губу, стараясь сдержать стон. Процесс нанесения брачной татуировки был болезненным, но на то она и наносилась на всю жизнь.

Когда боль утихла, я глубоко вдохнула. Это был первый вдох супружеской жизни.

― Можете подняться, дети мои. Отныне вы муж и жена перед Богом, людьми, демонами и всевышними.

Мы с Вийоном встретились взглядами. И столько в его было счастья и безграничной радости, что я на миг забыла, как дышать. Мы бросились друг к другу, запечатлев перед гостями первый супружеский поцелуй. Оторвавшись от меня, Вийон помог мне подняться. Мы развернулись к аплодирующим гостям.

— Я люблю тебя, Льери.

Слова были сказаны так тихо, что я сомневалась в их реальности. Я бросила короткий взгляд на Вийона — он смотрел на толпу, и чудилось, будто бы это действительно сказал не он. Я улыбнулась. Я все слышала, Вийон Розенталь, это был ты! Теперь не отвертишься! Сердце затопила еще большая радость, хотя казалось, что больше уже невозможно. Я едва чувствовала пол под ногами.

Теперь уже по дорожке через живой коридор меня повел Вийон. Я дарила свои улыбки и по-прежнему не замечала никого вокруг. Внизу было накрыто множество столиков. Мы сели за тот, что стоял по центру. Мягкие подушки были моим спасением — ног я действительно не чувствовала, в голове был легкий флер дурмана. Не успела я смочить горло вином, как напротив нас сели Вельзевул с Лейорикой, по праву старшинства первыми поздравляющие нас.

— Процветания и любви, — пожелала Лейорика и протянула руку вперед.

На ее руке раскрылся цветок. Светлая магия в ее самом прекрасном проявлении. Подмигнув мне, девушка осторожно прикрепила его к моим волосам.

— Чтобы цветок был не только у тебя, — подмигнула мне целительница, бросив взгляд на красный цветок Вийона, который он носил в нагрудном кармане, словно бутоньерку.

— Спасибо, — шепнула я.

Поток поздравляющих был бесконечен. Мне только успевали сменять кубки, а есть я вовсе не успевала, поэтому к концу вечера уже значительно охмелела. Поэтому, когда Вийон объявил о том, что мы уходим, я была искренне ему благодарна!

Наши покои находились на самом верхнем этаже. Бес перед нами открыл двери, и мы вошли внутрь, попав в уютную гостиную. В полумраке Вийон проводил меня анфиладой комнат в спальню, освещавшуюся мягким светом свечей. Я тихонько выдохнула, но в тишине спальни мой вздох был слышим.

— Боишься, моя Льери? — шепотом спросил Вийон и мягко развернул меня к себе.

— Если только немного, — ответила я, почувствовав, как румянец на щеках усилился.

Вийон улыбнулся и обвел пальцами овал моего лица. Я боялась дышать. В этой тишине звуки были слишком громкими. Я боялась спугнуть прекрасный таинственный момент. Рука Вийона спустилась ниже, пальцы затронули внезапно ставшую чувствительной грудь и легли на талию, чуть сжав ее. Я шумно выдохнула.

— Чего ты боишься, Льери? — продолжил шепотом кружить мне голову Вийон. — Меня или себя? Моих прикосновений или своих чувств?

— Чувств, которые вызывают эти прикосновения, — проговорила я, смотря ему в глаза. — Эмоций, которые захватывают меня в твоем присутствии. Того, что последует за ними.

— И что же последует за ними? — спросил наследник и вернул руку выше.

Дыхание участилось. Все его движения, слова были на грани чувственности, вызывая взрыв эмоций. Я не знала, что ему отвечать, чувствуя, как бешено колотится сердце. Мой муж, что же ты со мной творишь? Сколько наслаждений готов подарить? Почему мысль об этом вызывает такой жгучий румянец? Я ведь чувствую, что и сама этого хочу, но при этом неизменно опасаюсь, ведомая собственным стеснением.

— Мое безропотное подчинение, — ответила я на вопрос, и Вийон позволил себе собственническую улыбку.

— Правильный ответ, — одобрительно ответил муж и осторожно притянул меня к себе, поцеловав в шею.

Я откинула голову назад, позволяя ему целовать меня, слегка прикусывать нежную тонкую кожу. Каждая клеточка тела была напряжена. Дыхание Вийона щекотало, охлаждало разгоряченную кожу. Я вздрогнула, почувствовав, как тело покрылось мурашками.

— М-м, кто тут у нас стал такой чувствительной?