Влюбиться в зверька

— Вот же… Идиот. — Уже тихо себе под нос прошептал я. — Я больше ничего не делал?

— Нет. Раньше ты говорил, что люди, которые нравиться друг другу целуются. Я тебе нравлюсь? — Твою ж, язык враг мой. Именно это она будет вспоминать, и повторять раз за разом?.… Да как я вообще могу любить ребенка в теле женщины? Сам себя понять не могу.… Хотя.… Судя по моим предыдущим действиям, все, что я делал ранее, подтверждает обратное. — Оскар. — Ниса села напротив и погладила меня по щеке. — А это было приятно.… Когда ты целовал меня… — Она буквально дышала на меня своей прохладой. — Ты очень теплый. — С этими словами она прикоснулась своими губами ко мне и неуклюже поцеловала, как ребенок.

— Стой… Я же… — Мне хотелось отстраниться, но я понял, что больше не могу. Не хочу обманывать самого себя, и Нису. Поцеловав ее в ответ, я обнял ее за талию и притянул к себе. Она была настолько неуверенная, что ее инициатива была чуть заметна, только робко обняв меня за шею, Ниса приоткрыла губы в ответ на мои настойчивые поцелуи. В голове гудело, я слышал ее сердцебиение, такое быстрое и волнующее. — Ты не знаешь, что сейчас делаешь…Я не смогу остановиться, если продолжим целоваться.

— А что я делаю? Ты мне нравишься. Почему я не могу… — В этот момент ночную тишину разрушил шум и голоса солдат, у входа в палатку послышался знакомый голос врача:

— Господин, прошу прощения, что беспокою. Но мы вынуждены, сменит нашу позицию. — Его слова оказались для меня сродни спасению. Взглянув на Нису, я чуть помедлил, но все же отстранился, в ее глазах читалось некое недовольство и даже обида.

— Ниса, собираемся. Быстрее. — Это было грубо, но действенно, ждать долго не пришлось, накинув плащ на плечи, она последовала за мной, не проронив ни слова и надув губы, как ребенок. Выйдя, я увидел, что почти весь лагерь готов к отъезду, только наша палатка стояла нетронутой. Лошади были свежи и готовы к быстрой езде. — Почему мы меняем место?

— Докладываю. — Передо мной стоял запыхавшийся солдат, весь в дорожной пыли. Раньше я его здесь не видел. — Лагерь, выше по хребту уже передислоцирован на более безопасную и малодоступную точку. Поскольку, наш шпион успел доложить о подозрительных передвижениях близ лагеря. Моя задача доложить о ситуации. — Ясно. Оливия время не теряла. Ни этот, так другой лагерь. Ей не важно. Но почему она не попыталась убить меня, неужели в память о нашей «дружбе»… Я не трогал ее только потому, что она обеспечивала стену между Алексис и Ливэйем. Поблагодарив его за скорость, и взяв Нису за руку, я повел ее к лошадям.

— Где еще одна лошадь? — Спросил я у солдата, чьей обязанностью была уход за лошадьми. Лошади Нисы нигде не было.

— Одну из наших лошадей украли Эйлины. Они часто практикуют подобное. Всегда воруют, что плохо лежит и пополняют тем самым свой арсенал. Шпион, который прибыл к нам, сообщил, что не так давно был похищен порох, приличное количество. Из-за этого нам придется изменить маршрут на более длинный. Он идет вдоль горной реки, но там не так много скалистой породы, которые можно подорвать. Если бы мы отправились вдоль ущелье — неизбежно попали бы в засаду.

— Разделимся на четыре группы, так можно увеличить шансы на успех. Идите вперед нас. Они наверняка будут ожидать, что в первом отряде буду именно я. — Перед глазами пронеслись варианты событий, которые могут произойти. Да, это жестоко, но я не могу подвергнуть Нису опасности. Она слишком дорога мне, что бы терять.

Подсадив Нису, я и сам запрыгну в седло. К нам подъехал офицер и вручил карту, где был отмечен новый лагерь, один из опаснейших и труднодоступных утесов в горах, куда ведет лишь две тропы, одна из которых сквозь подземную пещеру, а другая через ущелье. Как мне сообщили, пещера малоизучена и там практически никто не ходил. Но зная об Эйлиш хотя бы то, что успел прочесть, нельзя утверждать полностью, что они не могут знать об этом проходе. Есть лишь малый шанс на то, что Оливия сделает ставку на глупость с моей стороны.

— Отправь парня на заставу. Заодно, отправь еще одно послание. — Я протянул на скорую руку нацарапанное послание.

Ниса

Мы ехали уже очень долго, но я так и не решалась спросить Оскара, что же такого я сделала, и что, по его мнению, я не понимаю. Он был так напряжен, что я боялась даже пикнуть и создать неудобство. Все остальные, как он и просил, ушли вперед нас, только мы плелись медленно, как будто ничего не происходило. Слышался шум горной реки за низко растущими кустарниками, и иногда лунный свет играл бликами, сквозь тонкие ветви. Меня уже клонило в сон, когда вдруг я услышала, хлопок и лошадь встала на дыбы, Оскар, осадив ее, и на мгновение остановился. Позади, послышались звуки, которые можно было сравнить с битыми глиняными горшками, но в сотни раз сильнее. Обернувшись, я увидела, как камни с большой скоростью съезжают вниз, и комья сырой земли падают прямо рядом с нами, превращаясь в реку грязи и пыли идущую пряма на нас.