Влюблен до безумия

– Помнишь, как в шестом классе мы сбрили брови и нарядились маньяками-убийцами, и еще нарисовали на шеях кровь? – спросила подругу Лайза. – И твоя мать страшно разозлилась.

Делейни помнила, даже очень хорошо. В тот год мать приготовила для нее дурацкий костюм невесты. Делейни притворилась, что платье ей понравилось, но на парад явилась в костюме забрызганного кровью убийцы без бровей. Сейчас, вспоминая тот случай, Делейни сама не понимала, как у нее хватило храбрости сделать нечто такое, за что – она точно это знала – мать на нее рассердится.

На следующий год ей пришлось идти на парад в костюме Смерфа.

– Посмотри на этого мальчишку с собакой. – Делейни показала на мальчика, изображавшего пакетик жареной картошки из «Макдоналдса», а его такса была наряжена пакетиком кетчупа. Делейни давно не бывала в «Макдоналдсе». – Эх, я бы сейчас съела двойной чизбургер.

Она вздохнула, представив себе аппетитный сандвич, от которого у нее слюнки потекли.

– Может, он идет по соседней улице.

Делейни покосилась на подругу.

– А вот за это я бы тебя поколотила.

– Куда тебе со мной тягаться, хилая горожанка! Смотри, ты совсем замерзла в своем теплом пальто.

– Просто я еще не акклиматизировалась, – пробурчала Делейни, глядя, как с тротуара сходит и присоединяется к колонне женщина-динозавр с маленьким динозавриком.

За спиной Делейни хлопнула дверь, она оглянулась, но в салон никто не вошел.

– А где Луи?

– На параде с Софи.

– И кем он нарядился?

– Увидишь. Это сюрприз.

Делейни улыбнулась. У нее тоже был приготовлен сюрприз; для этого ей сегодня пришлось встать очень рано, но она рассчитывала, что если все получится, то дела ее салона резко пойдут в гору.

Мимо медленно проехал еще один грузовик, на платформу которого был водружен большой дымящийся котел. У котла стояла ведьма с всклокоченными черными волосами и зеленым лицом. Ее лицо показалось Делейни смутно знакомым.

– Кто эта ведьма? – спросила она.

– Да это Нейва. Помнишь Нейву Миллер?

– Конечно.

В детстве Нейва была отчаянной возмутительницей спокойствия. Она потчевала Делейни рассказами о том, как воровала выпивку, курила травку и занималась сексом со всей футбольной командой. А Делейни жадно ловила каждое слово.

Делейни наклонилась к Лайзе и шепотом спросила:

– Помнишь, она рассказывала, как делала минет Роджеру Боннеру, пока тот стоял у руля катера и катал своего младшего брата на водных лыжах? А ты не знала, что такое минет, и она расписала нам это дело во всех красочных подробностях.

– Ага, тебя тогда еще вырвало. – Лайза показала на мужчину, сидевшего за рулем грузовика, – А это ее муж, пастор Джим.

– Пастор? Черт!

– Да! Она спаслась, а может, переродилась или как там еще. Пастор Джим проповедует в маленькой церкви на Седьмой улице.

– Не Джим, а Тим, – раздался прямо рядом с Делейни до боли знакомый голос.

Она мысленно застонала. Как это похоже на Ника – подкрадываться к ней, когда она этого меньше всего ожидает.

– Откуда ты знаешь, что пастора зовут Тим? – поинтересовалась Лайза.

– Пару лет назад мы строили ему дом.

Голос Ника звучал низко и чуть хрипловато – так, как будто он с утра еще мало разговаривал.

– А я думала, что он молится за твою душу.

– Нет, за мою душу молится моя мать.

Делейни быстро взглянула на Ника.

– Тогда, может, ей стоит совершить паломничество в Лурдес или в тот черепаховый храм в Нью-Мексико?

Ник улыбнулся. Он был в свитере с капюшоном, капюшон был надет, и на грудь Ника свисали длинные белые шнурки. Волосы он зачесал назад.

– Возможно.

Делейни снова переключила внимание на парад. Она подняла плечи и спрятала замерзший нос в воротник пальто. Плохо, когда Ник пытается ее соблазнить, хуже этого может быть только одно – когда он не пытается этого делать и ей приходится гадать почему. С того дня, когда она постучалась в дверь его офиса, они почти не виделись, по молчаливому соглашению избегая друг друга.

– Откуда ты взялся? – спросила Лайза.

– Из офиса, мне нужно было сделать несколько звонков. Софи уже проходила?

– Нет еще.

Мимо на роликовых коньках проехали четверо мальчишек, одетых кровавыми хоккеистами. Сразу за ними появился Томми Маркем, который нарядился рикшей и тащил в тележке свою жену, Хелен была одета как леди Година, а на спине у рикши висела табличка «Дом причесок Хелен». Качественная стрижка за десять долларов». Хелен махала рукой и посылала толпе воздушные поцелуи. На голове у нее красовалась корона с фальшивыми бриллиантами, которую Делейни знала даже слишком хорошо.

Она опустила воротник пальто.

– Господи, как это нелепо! Она до сих пор носит корону, которую надевала на вечер выпускников!

– Она с гордостью надевает ее каждый год, как будто она английская королева или кто-нибудь в этом роде.

– А помнишь, как она развернула кампанию в поддержку королевы вечера выпускников, а я не стала этого делать, потому что такая кампания запрещена правилами? И хотя она и выиграла, ее следовало дисквалифицировать. Корона должна была быть моей.

– Ты до сих пор из-за этого злишься?

Делейни скрестила руки на груди.

– Нет.