Влюблен и очень опасен

Фанни бросила на него хмурый взгляд.

– Какой у меня выбор? Что хуже: попасть в плен к безумцам из «Утопического общества» или в королевскую тюрьму?

– Дорогая, о тюрьме речь не идет, – с набитым ртом возразил Рейф и, потянувшись за очередным пирожным, добавил: – И условия здесь не идут ни в какое сравнение с теми, в каких содержат заложников. Но если ты настаиваешь на том, чтобы я тебя связал…

– Это не смешно, Рейф. – Фанни уставилась в окно, стиснув в кулаки лежавшие на коленях руки.

Рейф не унимался:

– Правда? А мне кажется, в этом что-то есть. – Догадавшись взглянуть на нее и увидев, как она побледнела, Рейф замолчал. – Да будет тебе, Фанни, мне просто захотелось тебя поддразнить.

Она продолжала молча смотреть в окно.

– Здесь можно раздобыть колоду карт? – сказал Хью, подлив себе чаю. – Говорят, милые бранятся – только тешатся, однако мне совсем не хочется слушать ваши пререкания еще пару часов кряду.

– Я бы для начала устроил «разбор полетов». И начнем, пожалуй, с Фанни.

Фанни встревожилась.

– А надо?

Рейф усмехнулся, давая понять, что он здесь главный и его приказы не обсуждаются. Минноу мирно дремал в углу.

– Профессор, вас это тоже касается, – напомнил Рейф.

Минноу приоткрыл один глаз.

– Если мне будет что сказать, я обязательно скажу.

Рейф повернулся к Фанни:

– Может ли интерес Мэллори к тебе, если, конечно, Мэллори – тот самый, кто стоит за всем этим, иметь отношение к секретному изобретению твоего отца? Ты знаешь, что представляет собой его экспонат? И где именно он может находиться?

Фанни слизнула бисквитные крошки с нижней губы, чем сильно отвлекла Рейфа от размышлений.

– Мне не приходит в голову ничего, что могло бы заинтересовать террористов. Тема выставки, насколько мне помнится, «Лучшая Британия, лучшая жизнь».

– Могу авторитетно заявить, что экспонат твоего отца – не боевая машина, – откликнулся из своего угла Минноу. – Я потихоньку занимаюсь промышленным шпионажем, детектив, – пояснил он вопросительно взглянувшему на него Рейфу.

– А могу я спросить, что представляет собой ваш экспонат, профессор? Вы, кажется, говорили что-то о субмарине? – поинтересовался Рейф.

Глаза Минноу лукаво блеснули.

– Водоизмещение – двенадцать тонн, экипаж – три человека, мощность двигателя – семнадцать лошадиных сил плюс пневматическая система для запуска торпед.

– Впечатляет, – восхищенно заметил Рейф.

– Субмарина стоит на приколе на Оксфордском канале в верфи. Тамошние специалисты занимаются ее доработкой – дуговым освещением и стальной обшивкой. Я попрошу вас подбросить меня до Северного Оксфордшира, чтобы я успел доставить «Горацио» по Темзе к началу демонстрации. – Минноу усмехнулся. – Там как раз хватит места на нас троих, детектив Льюис.

Рейф нахмурился. Хью оживился.

– А ведь так, возможно, будет безопаснее, чем на поезде, – резонно заметил Керзон.

Фанни с сомнением взглянула на пожилого шотландца.

– Вы ее хорошо проверили? Не хочется оказаться на глубине двадцати футов с неисправными форвакуумными баками.

Профессор довольно осклабился.

– Правда, значит. Эмброуз сам занимался разработкой субмарины. Ха! Так я и знал! Он проводил кое-какие испытания в Квинсферри.

Фанни ухмыльнулась в ответ.

– Отец строил большой корабль в устье. Хорошо оснащенный корабль, в котором запросто можно отправляться в кругосветку, – гордо заявила Фанни.

Рейф обдумывал слова Хью. Поезда, прибывающие в Лондон с севера, наверняка находятся под пристальным вниманием утопистов.

– Хорошая мысль, профессор, – сказал он. – Попробуем себя в роли подводников.

Фанни заерзала на сиденье.

– Совещание, надеюсь, закончено? Мне надо написать письмо домой. Мне ведь обещали доставить сундук с нарядами в Лондон, не так ли?

– Вот незадача! Я совсем позабыл. – Порывшись в карманах, Рейф достал карандаш и блокнот. – Валяй, Фанни.

Фанни облизнула губы.

– Полагаю, мне следует быть готовой к худшему. Сколько времени мне придется провести в Лондоне? Неделю или две?

– Все зависит от того, сколько времени уйдет на то, чтобы изловить злодеев. Возможно, речь идет о нескольких месяцах.

Фанни помрачнела.

– Ты нарочно сгущаешь краски, чтобы меня позлить?

Рейф вымучил улыбку.

– Диктуй, Фанни.

– Мне понадобится дорожное платье в сине-белую полоску, пелерина в цвет и соломенная шляпка, украшенная васильками и синими лентами. К платью потребуются белые нижние юбки и камисоль. Белые или светло-серые чулки и синие подвязки…

– Подвязки в цвет? – Рейф в недоумении наморщил лоб. – Кто, черт возьми, будет знать, какого они цвета?

– Я буду знать, – строго ответила Фанни.

Рейф дипломатично воздержался от комментариев, ограничившись сдержанным вопросом:

– Ты всегда подбираешь белье в цвет платью? – Рейф не стал дожидаться ответа, ему достаточно было увидеть, как от возмущения зарделось ее лицо. – Не трудись отвечать, я уже все понял. Ну конечно, как без этого.