Влюблен и верен

Пенни встала, махнула им на прощание рукой и закинула сумку на плечо.

Она заставила себя идти, с трудом передвигая ноги и не оглядываясь.

Но когда она достигла ворот, Пенни не удержалась и, обернувшись, нашла глазами Даниэля и Габи там, где оставила их минуту назад. Они смотрели ее вслед. Даниэль послал ей воздушный поцелуй. А Пенни еще раз помахала им рукой и засмеялась, пряча слезы.

Осталось ждать четыре месяца, три дня и восемнадцать часов.

И тогда они все будут снова вместе.

Но сейчас ей нужно улететь на этом самолете, чтобы служить своей стране.

Эпилог

Пенни нетерпеливо ждала, пока сможет миновать охранников. Она начинала паниковать. Они будут встречать ее. Даниэль постоянно писал ей все это время и звонил почти каждые четыре дня, но она по-прежнему беспокоилась.

Потому что теперь ее служба окончена и она вернулась домой навсегда. Все, о чем они говорили и что пообещали друг другу, наконец осуществится.

В аэропорту на этот раз было много народу, но это ее не волновало. Здесь должны быть два лица, которые Пенни искала, и она не собиралась останавливаться.

— Пенни!

Она услышала глубокий, низкий голос, который заставил ее остановиться. Сердце забилось так сильно, что она испугалась.

Даниэль…

Она узнала бы его голос среди тысяч других. Пенни лихорадочно искала мужа глазами в толпе. И нашла. Он быстро шел к ней, и Габи бежала рядом.

— Пенни!

Это они. Именно такой встречи она и ждала. Она радостно заулыбалась и бросилась им навстречу. Даниэль легко подхватил Габи на руки.

— Привет, солдат, — прошептал он и прижался к ее губам поцелуем.

Пенни обняла его за плечи:

— И тебе привет!

— Ты хоть представляешь, как мы скучали по тебе? — Даниэль не мог оторвать от нее взгляда.

— Да, мы очень скучали, мамочка, — застенчиво сказала малышка.

Даниэль прижал Пенни к груди, и она радостно прильнула к нему, стосковавшись по его объятиям, вдыхая его запах, чувствуя себя пушинкой в сильных руках.

Но ей очень хотелось обнять и дочь. Она неохотно освободилась из рук Даниэля и обратилась к Габи:

— Как бы сильно ты ни скучала, дорогая, я скучала по тебе больше.

Габи покачала головой и смущенно опустила глаза на запястье, украшенное браслетом.

— Папа говорил мне, чтобы я не носила браслет до школы, но я его не снимаю, — сказала она.

Глаза Пенни наполнились слезами, но она спрятала их от дочери, разыскивая что-то в своей сумке:

— Я купила это тебе.

Глаза Габи загорелись любопытством.

— Но сегодня не день моего рождения.

Пенни посмотрела на Даниэля и увидела, что его глаза тоже увлажнились.

— Просто мне хочется подарить тебе это, — ответила она и вручила дочери коробочку, перевязанную лентой с бантом.

— Поехали домой? — спросил Даниэль, одной рукой поднимая Габи, а другой обнимая жену за плечи.

— Да. — Пенни радостно улыбнулась. — Не могу думать ни о чем другом. Поехали домой.

— Папа сказал — он покатает тебя на вертолете завтра, — говорила Габи, на ходу развязывая бант на коробочке с подарком.

— Правда? — Пенни пожала руку Даниэля. — Это смешно, потому что папа знает, как я ненавижу летать.

Даниэль пожал плечами, улыбаясь. Габи залилась веселым смехом:

— Он сказал, что это особый случай, поэтому ты не сможешь сказать «нет».

— Даниэль… — Пенни пыталась протестовать.

Он взял ее за руку и, покружив, обхватив руками, поднял в воздух. Габи взвизгнула и побежала вперед.

— Не вздумай положить меня на плечо, Даниэль Картрайт! — возмущалась Пенни.

— Давай, папа! Сделай это!

Пенни было так смешно, что она не могла сопротивляться.

— Скажи «да», Пенни, — приказал он. — Скажи «да» вертолетной прогулке — или я отнесу тебя таким образом к машине.

Она безуспешно попыталась вывернуться еще раз, а затем сдалась.

— Да! — она рассмеялась. — Я сдаюсь!

— Хорошо, — сказал Даниэль и поставил ее на ноги.

Но она не могла обижаться на него. Не в этот момент, когда он схватил ее обеими руками, в ритме танца наклонил назад и радостно поцеловал.

Раздались аплодисменты.

Пенни забыла, что она по-прежнему в военной форме и что вокруг них другие люди. Щеки ее зарделись, а Даниэль ответил поклоном, прежде чем снова обнять жену и дочь.

— Давайте, девочки, поехали домой.

У Пенни и в мыслях не было оспаривать этот однозначный приказ.

Вертолет, вибрируя и гудя, поднимался в небо. Пенни зажмурила глаза.

— Можешь посмотреть, — сказал Даниэль.

Она, не глядя, знала — он улыбается и его глаза в авиаторских очках смотрят не туда, куда должны бы смотреть, а на нее.

Пенни покачала головой. Нет.

— За все эти годы ты никогда не летала со мной.

— Ты знаешь, как я ненавижу летать, Даниэль.

Он усмехнулся:

— Это говорит женщина, которая облетела полмира дважды за четыре месяца. Ты только посмотри, Пен. Пожалуйста, посмотри! — уговаривал он.

Но она лишь судорожно хватала воздух, будто была на грани приступа астмы.

Не так давно она видела, как «Черные ястребы» приземлялись в пустыне… Пенни ненавидела, что ей приходилось летать.

— Пенни?

— Хорошо.

Она медленно открыла один глаз, а потом другой. Ее сердце билось с перебоями, прежде чем она смогла взять себя в руки.

Это было потрясающе!

Услышав смех Даниэля, Пенни посмотрела на него:

— Спасибо.