Влюблен по чужому желанию

Слушая рассказ о волшебных часах, я отдышалась и осторожно осмотрелась: толпа вокруг нас стремительно уплотнялась, туристы настраивали фотоаппараты и видеокамеры, собираясь запечатлеть феерическое зрелище со скелетом.

Наконец стрелки сошлись на двенадцати, и раздался мелодичный звон – это скелет начал звонить в колокольчик. Толпа восхищенно загудела. Затаив дыхание, мы наблюдали, как движутся перед нами изящные фигурки, а потом часы торжественно отбили двенадцать раз и раздалось жизнерадостное кукареканье.

Часы умолкли, чтобы вновь ожить в начале следующего часа.

– Сейчас мы немного подождем, когда туристы разойдутся, и двинемся с вами дальше, к главной достопримечательности Праги – Карлову мосту через реку Влтаву, на берегах которой и стоит город, – объявила Ива.

– Вовремя мы вернулись, – шепнул на ухо Женька, подтолкнув меня локтем.

– Скелета показывают каждый час, а экскурсию мы прослушали, – из вредности не согласилась я. – Вот что это за здание с двумя башнями напротив часов, знаешь?

– Замок Золушки, – не моргнув глазом, выдал он.

Я хихикнула – нарядные башенки и правда напоминали знаменитую эмблему Диснейленда – и открыла путеводитель.

– Это церковь Девы Марии перед Тыном, вот, – с выражением зачитала я.

– Перед чем? – удивился он.

– Перед тыном.

– А что такое тын?

– Слышал песню? – ответила вопросом на вопрос я и напела: – Что стоишь, качаясь, тонкая рябина, головой склоняясь, до самого тына…

– Тише ты, – испуганно оглянулся Женька. – Сейчас всех туристов распугаешь. Еще бы «Ой, мороз-мороз» спела!

– Ой, мороз-мороз, – немедленно затянула я.

Женька зажал мне рот рукой, но на этот раз мои распевки не остались незамеченными.

– Румянцева, ты чего, сварена вина напилась? – подозрительно поинтересовался Цветков. – Морозом и не пахнет!

Я скинула Женькину руку и с достоинством пояснила, не обращая на Цветкова внимания:

– Тын – это забор. Раньше на площади был рынок, перед оградой которого и построили собор.

– Так, дети! – смешно позвала нас Ива. Я уже и не помнила, когда нас в школе детьми обзывали. – Дружно идем за мной к Карлову мосту, не отстаем и не теряемся!

– Больше не потеряемся, – пробормотала себе под нос я, косясь на Женьку.

Он беззаботно топал вперед по вымощенной булыжником улице. И все вроде бы было хорошо, но мое сердце вдруг болезненно сжалось. Что-то ушло из наших отношений, но вот что? Чего мне так мучительно не хватает? Вроде не ссорились мы с ним, ничего не делили, спокойно общались и валяли дурака, как старые друзья…

Я вдруг поняла, что меня так сильно беспокоило – друзья! Мы с Женькой просто друзья, а этого мне вдруг стало слишком мало. Именно поэтому я вчера вечером вдруг на пустом месте начала беситься из-за того, что Женька не обращает на меня внимания и перекинулся с моей подругой парой ничего не значащих слов.

– Карлов мост – самая узнаваемая достопримечательность Праги, – начала Ива, когда мы остановились невдалеке от внушительной башни из темного камня, сквозь арку в котором нескончаемая толпа затекала на мост.

– Ты узнаешь? – поинтересовался у меня Женька.

– Нет, первый раз о нем слышу, – отозвалась я.

– Строительство было закончено в четырнадцатом веке. Сейчас его украшают тридцать скульптур…

– Шестьсот лет уже мост стоит? – ужаснулся, проведя в уме сложные вычисления, Цветков. – И как, не стремно на него заходить?

К счастью, Ива не насколько владела русским жаргоном, чтобы полностью понять его, и продолжала:

– Сейчас мы с вами пройдем по мосту, а потом вы сядете на теплоход, где у вас во время прогулки по Влтаве состоится обед.

Все оживились, загомонили. Я тоже обрадовалась – вот это сюрприз! Обед на теплоходе! Недаром наша Ирина Владимировна убежала его устраивать.

Мы прошли по широкому арочному мосту, прочность которого не вызвала сомнений даже у Цветкова, полюбовались на украшавшие его суровые статуи святых, поглазели на уличных художников, мимов и музыкантов, которые даже в эту слякотную, но далеко не теплую погоду не покидали своих рабочих мест. Перейдя на другой берег, мы спустились к пристани и там организованно погрузились на кораблик, где все уже было готово к нашему визиту – накрытые столы ломились от закусок, а горячие блюда томились под крышками на шведском столе.

Народ накинулся на еду, словно после завтрака прошел целый день, а не пара часов. Наевшись, все потянулись на палубу – фотографироваться. Женька тоже звал, но меня так разморило в тепле, так не хотелось снова натягивать на себя зимние одежки, что я лишь устало покачала головой. Настаивать он не стал, ускакал один. А мы остались за опустевшим разоренным столом вдвоем с Ленкой. Повисло тягостное молчание – я никак не могла придумать, чем заполнить томительную паузу.

– Ты где шлялась? – первой спросила она.

Я опешила и замешкалась с ответом, а она тем временем продолжала:

– Не терпелось пообниматься со своим Женечкой?

Я совсем потеряла дар речи – искала и не могла выудить из головы никакого пристойного ответа.

– Что это с тобой? – наконец выдавила я.