Влюбленная герцогиня

Миссис Остерли была не единственной, кто считал, что домашнему учителю не место среди высшей знати.

— Я бы хотел, чтобы ты вообще от него отказалась. А уж привозить с собой на великосветский прием домашнего учителя истории — просто неслыханно. — Маркиз Боннингтон протянул герцогине очищенный персик и весьма неумно добавил: — Нет ничего более скучного, чем синий чулок.

— Значит, я настолько скучна? — прошептала герцогиня, почти касаясь губами его щеки.

— Нет, Джина.

— Почему нет? Возможно, ты прав. А знаешь, Себастьян, твои волосы похожи на чистое золото, блестящее под солнцем. Досадно выходить замуж за человека более красивого, чем ты сама. Из тебя могла бы получиться восхитительная женщина.

— Оставь, пожалуйста, нелепые замечания на мой счет. — Боннингтон отстранился. — Целоваться на виду очень неразумно.

— Мы же устроили пикник за городом! Кто нас видит? Тут на мили ни одной живой души, Хоз далеко отсюда, в придорожной гостинице. Почему бы тебе не поцеловать меня?

— Этот пикник неприличен, — ответил маркиз. — Я не люблю целоваться на воздухе. И такое поведение вообще предосудительно.

— Мне трудно понять мужчин, — посетовала Джина.

— Я не говорю, что не хочу тебя поцеловать. Надеюсь, ты понимаешь это?

— Я не понимаю, что плохого в том, если ты целуешь свою невесту.

— Ты еще не моя невеста, поскольку ты замужем, — нахмурился Боннингтон. — Напрасно я взялся сопровождать тебя на этот пикник. Представляешь, если твоя мать узнает, где ты была.

— Себастьян, не обманывай себя. Ты прекрасно знаешь, что ее это абсолютно не интересует.

— А ей бы следовало поинтересоваться.

— Тебе известно, что делают в Китае с женщиной, которая нарушила супружескую верность? — спросила Джина, заплетая травинки.

— Понятия не имею.

— Они забрасывают ее камнями.

— Ты, может, и замужем, но ведь супружескую верность не нарушаешь?

— Благодаря тебе, — хихикнула Джина.

— Ты же так не думаешь, — помрачнел Боннинггон. — Ты просто пытаешься шокировать меня, говоря как твоя подруга леди Роулингс.

— Пожалуйста, не осуждай Эсму, ее плохая репутация крайне преувеличена. Ты сам знаешь, что эти глупые болтуны наблюдают за нею, словно кошка за мышью, и с нетерпением ждут, когда она сделает какой-нибудь ложный шаг.

— Разумеется. В конце концов, именно она дала им повод для столь многочисленных выдумок. Джина нахмурилась.

— Эсма моя лучшая подруга, и после того как ты женишься на мне, должен будешь опротестовывать сплетни о ней, а не выдумывать новые.

— Это будет нелегко, — возразил Боннинггон. — И не говори мне, что прошлой ночью твоя подруга ограничилась только поцелуями. Они с Бардеттом отсутствовали больше часа!

— Я не могу сказать, чем они занимались, но совершенно уверена, что ничем предосудительным, — резко ответила Джина. — Кроме того, она считает Бардетта невероятно скучным и никогда бы не позволила ему никаких фамильярностей.

— Пусть он и скучен, зато дьявольски красив.

— Ты совершенно бесчувственный. Эсма так страдала из-за своего ужасного мужа… и с твоей стороны гадко интересоваться сплетнями о ней!

— Я не интересуюсь сплетнями. Мне только непонятно, почему ты не можешь найти себе друзей столь же добродетельных и безупречных, как сама.

— Эсма добродетельна. К тому же веселая, умная и заставляет меня смеяться. Более того, что бы ни говорили о ней люди, она — моя подруга.

Себастьян выглядел озадаченным.

— Ладно, хватит об этом, — сказала Джина, вставая и поправляя легкую муслиновую юбку. — Полагаю, нам действительно не следовало устраивать пикник, хотя всем известно, как у нас с Кэмом обстоят дела.

— Это единственная причина, по которой я согласился присоединиться к тебе. Я никогда бы не посмел сопровождать незамужнюю даму на пикник без ее компаньонки.

— Знаешь, Себастьян, — задумчиво произнесла Джина, кладя тарелки в корзину, — ты начинаешь казаться несколько педантичным с тех пор, как унаследовал титул.

— Соблюдать приличия — отнюдь не педантизм, — возразил Боннингтон.

— Почему-то, когда мы познакомились несколько лет назад, приличия интересовали тебя намного меньше. Помнишь, как я сбежала из дома и ты повез меня в Воксхолл?

— Стать зрелым человеком совсем не то же самое, что быть педантом. — Маркиз поджал губы. — Я не хочу, чтобы репутацию моей будущей жены порочили слухами. В конце концов ты станешь маркизой и, вероятно, еще до Нового года.

Джина быстро теряла самообладание. Боннингтон видел это по тому, как вспыхнули ее щеки, как она бросала в корзину столовое серебро, как закалывала шпильками выбившиеся пряди волос.

— Я не хочу с тобой ссориться.

— А я с тобой. Прости, Себастьян. Я люблю тебя за надежность и респектабельность, а потом за это же начинаю тебя пилить!

Джина обняла его, но Боннингтон ее не поцеловал.

— Мы с тобой идеально подходим друг другу, но это не относится к твоим знакомым, которые тебя окружают. Ты — женщина высоких моральных качеств. Почему же водишь дружбу со столь легкомысленными особами? Вряд ли хоть одна из них живет со своим мужем.