Влюбленная вдова

Теперь уже вся кровь у него кипела. Кипп мог бы поклясться, что слышит, как она яростно булькает в его венах.

— Случилось?! Боже правый, с чего вы вообще взяли, будто что-то случилось? А, Эбби? Может быть, я чем-то выдал себя? Скажем, у меня вдруг из ушей повалил дым или произошло еще нечто более ужасное? Молчите? Ладно… ступайте в гостиную. Мне нужно с вами поговорить.

До этого дня Эбби еще не доводилось видеть Киппа в такой ярости. Да, конечно, у него случались приступы дурного настроения, но с кем этого не бывает? Иногда он хандрил, но и тогда дело сводилось лишь к ехидным шпилькам в ее адрес. Но чаще Кипп просто напускал на себя легкомысленный вид, и Эбби уже успела понять, что это один из его способов скрыть досаду.

Однако сейчас он был зол как черт! Гнев, охвативший Киппа, был страшен — особенно на фоне его безупречной вежливости.

— Кипп… — растерянно окликнула мужа Эбби. Остановившись посреди гостиной, она неловко переминалась с ноги на ногу. Садиться ей не хотелось — Эбби решила, что стоя ей будет легче сохранить самообладание. — Что все-таки случилось? Надеюсь, Реджина тут ни при чем? Миссис Харрис уверяла меня, что девушке просто цены нет.

Кипп в это время мерил шагами ковер, удивляясь про себя, как ему удается сохранять спокойствие. Выслушав жену, он лишь небрежно отмахнулся.

— Было бы куда лучше, дорогая, если бы вы сами поговорили с нашей новой горничной. Бьюсь об заклад, беседа получилась бы весьма интересной. Во всяком случае, познавательной. Кстати, ваш драгоценный племянник привез сюда женщину и держит ее у себя в комнате. Узнать ее нетрудно — этот умник переодел бедняжку лакеем. — Выдержав эффектную паузу, чтобы вдоволь насладиться произведенным впечатлением, Кипп продолжил: — Да, мадам, так оно и есть. Мало того что этот наглец пробрался в мой дом, он еще нахально притащил сюда свою любовницу! Свил себе здесь любовное гнездышко! Представьте только — проклятый хлыщ заставляет девчонку таскать ему с кухни завтрак в постель! Я сам это видел, своими глазами — наткнулся на нее, когда бедняжка тащила поднос по лестнице. Девчонку зовут Ларк[7]. Подходящее имечко, надо признаться, особенно для такой пройдохи! А я, выходит, должен за все платить? Забавно — другие жены на вашем месте швыряют деньга на тряпки, а вы, вероятно, суете их своему негодяю племяннику, чтобы тот, упаси Боже, не лишал себя привычных удовольствий! Вот он и таскает сюда девок!

Эбби, конечно, не могла предположить, о чем пойдет разговор, но такого она уж точно не ожидала.

— Игги… Игги водит сюда… у него здесь… Святители небесные!!! — Тошнота подкатила к ее горлу. Ноги у нее подкосились, и она без сил рухнула на кушетку. Счастье еще, что та оказалась рядом, иначе Эбби скорее всего оказалась бы на полу, поскольку ноги решительно отказывались ее держать. — Ублюдок несчастный! Я его убью! — прошипела она сквозь зубы.

Кипп демонстративно заломил руки.

— О нет! Нет-нет, только не это, умоляю! Я не могу позволить вам обагрить руки в крови! Нет, Эбби, я решительно запрещаю вам его убивать! Лучше уж я сделаю это сам.

Не на шутку перепугавшись, Эбби вскочила на ноги.

— Нет! — взвизгнула она. — Вы не можете, Кипп… то есть я хотела сказать… ну, я имела в виду, что ведь он все-таки мой племянник. Так что уж если кому его и убивать, так это мне. Успокойтесь, дорогой, я сама все улажу. Поговорю с ним… и все такое…

— Да? Интересно, и как вы это сделаете — как вы улаживали его дела до сих пор? Хотелось бы посмотреть. Ей-богу, хотелось бы! Может быть, прикажете оставить проказника без сладкого? Или даже будете столь жестоки, что отправите его в постель без ужина? Да нет, это уж было бы слишком бесчеловечно, вы не находите? В конце концов, кому какое дело, если несчастная девчонка в его комнате чистит ему сапоги?

Эбби по примеру мужа забегала из угла в угол, стараясь успокоиться, собраться с мыслями, решить наконец, что делать с этим негодяем. Как положить конец этому наглому шантажу и вместе с тем избежать скандала?

— Ох, только ради всего святого успокойтесь, Кипп! И перестаньте вопить! — рассердилась она, так и не успев ничего придумать. — Я же дала вам слово, что все улажу, — значит, так и будет.

Она успела сделать еще несколько шагов — и приросла к месту. Молния,

ударившая в землю у ее ног, наверное, не могла бы поразить Эбби сильнее, чем те слова, которые она только что произнесла. В комнате повисла гробовая тишина.

Эбби поверить не могла, что осмелилась перебить мужа! Она велела ему замолчать! Само по себе это, может быть, даже неплохо, поскольку Кипп, дай ему только возможность, продолжал бы и дальше издеваться над ней, цедя слова сквозь зубы, которые хлестали ее по лицу словно пощечины. Но главное, от растерянности она сказала нечто такое, чего вообще не должна была говорить.