Влюбленная ведьма

Олег окинул меня выразительным взглядом.

– Таня, эта Инга мне прохода не давала. А Савельев был в нее влюблен. И решил, что это я виноват. Впрочем, как ты заметила, он скор на нелогичные выводы.

– Знаешь, Олег, мне как-то не нравится осознавать, что у тебя была куча девушек до меня.

– Считай, что я тренировался на них для тебя, – ответил он, и я, не выдержав, рассмеялась.

Мы поехали на свидание. На этот раз все было замечательно. Ужин в уютном ресторане с окнами, выходящими на сверкающий новогодними огнями проспект. Смелые поцелуи на улице, переплетенные пальцы, ласковые касания. Разговоры и смех. И тонна нежности, обрушившаяся на сердце.

Мы гуляли по центру города, взявшись за руки, и наслаждались праздничной иллюминацией – казалось, что светилось каждое здание. На деревьях искрились серебряные шарики, над улицей перемигивались огоньки, напоминающие повисшие в воздухе крошечные звезды, мерцали золотые гирлянды, спускаясь с фасадов зданий к самой земле. В свежем декабрьском воздухе стояла та особенная предновогодняя атмосфера, которую с нетерпением ждут и взрослые, и дети. Атмосфера волшебства.

Правда, в какой-то момент я вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный недобрый взгляд. Но сколько я ни оглядывалась, никого не видела в толпе. Затем внезапно возникшая тревога пропала, и я расслабилась.

Мы остановились рядом с иллюминацией, напоминающей цветущие пурпурные и синие глицинии, и сделали несколько селфи. Олег обнимал меня и улыбался в камеру, а я вдруг поняла, что у меня давно не было такого выражения лица. Счастливого. А потом я увидела вход на каток под открытом небом и остановилась как вкопанная.

– Я хочу туда! – потянула я Олега за рукав. – Идем, ну идем же! Они будут работать еще час!

– Я не умею кататься, Татьяна.

– Зато я отлично умею! И тебя научу. Ну идем же, возьмем коньки напрокат. Ну Олег! Это весело!

Я так загорелась этой идеей, что он согласился. Мы взяли коньки, на удивление новые и аккуратные, оставили свою обувь в специальной ячейке и отправились кататься. Я давно не стояла на коньках, но тело помнило, что нужно делать, – не зря в детстве меня водили в секцию по фигурному катанию, что называется «для хорошей осанки». Я легко скользила по льду, наслаждаясь каждым движением, и даже вспомнила какой-то легкий пируэт, а вот Олег явно чувствовал себя не столь уверенно, как я. Он держался за бортик, и у него так забавно разъезжались ноги, что я не могла сдержать смеха.

– Не смешно, – одарил он меня недобрым взглядом.

– Не обижайся. Ты сегодня такой милый. – Я подъехала к нему и взяла под руку. – Ты впервые встал на коньки?

– Да.

– И на роликах не катался?

– Нет.

– Многое потерял. Ничего, это не страшно. Ты уже стоишь на коньках и держишь равновесие, а это главное. Теперь тебе нужно научиться падать, – жизнерадостно сообщила я Олегу.

– Я не планировал падать.

– Знаешь, а я не планировала встречаться со своим преподом, – пожала я плечами. – Это жизнь, Олег. Может произойти все что угодно.

Он тяжело вздохнул, но от дальнейших комментариев воздержался, и мы принялись учиться кататься. Я объясняла ему, как правильно отталкиваться ногами, как тормозить, как поворачивать, как падать в случае непредвиденных обстоятельств, но Олег не спешил отлепляться от бортика. Когда же я все-таки заставила его это сделать, он поехал вперед на прямых ногах и едва не упал, но умудрился сохранить равновесие, схватившись за меня. Мне с трудом удалось сдержать смех – грозный Олег Владимирович на льду оказался беспомощным.

Я пыталась научить его «змейке» и «фонарикам» и смеялась, глядя на его сосредоточенное лицо. У Олега был такой суровый вид, будто он защищал диссертацию, а не катался на коньках. Таким же сосредоточенным казался мальчик лет десяти, который катался неподалеку, держась за специальную скользившую по льду стойку.

Постепенно Олег более-менее освоился и перестал за меня цепляться. Упал он единственный раз – мы держались за руки, когда в нас врезалась какая-то девушка. Я упала вместе с ним – так, что оказалась сверху, упираясь ладонью в грудь. И, не растерявшись, поцеловала его в губы, а после помогла подняться. Играла романтическая музыка, под нашими ногами светился лед, люди рядом смеялись и улыбались, легкий мороз пощипывал щеки, и я чувствовала себя счастливой.

Каток мы покидали с разными чувствами: я – с желанием вернуться вновь, а Олег – с облегчением.

– Ничего, – сказала я ему, придерживая в руке горячий стаканчик с кофе, – мы еще вернемся, и ты научишься кататься, как профи!

– Сомневаюсь, – покачал он головой. – Опыт, конечно, интересный, но это не мое.

– А что твое? Ах да, ты прыгаешь с парашютом, – вспомнила я. – Неужели это не страшно?

– Не страшнее, чем коньки, – улыбнулся Олег.

– А почему ты вообще решил прыгать? – спросила я.

– Эмоции, – коротко ответил он. – Мне не хватало эмоций. Иногда мне казалось, что у меня их совсем нет. Как будто я внутри замороженный. Способен только на раздражение и злость. Знаешь, почему я искал тебя в клубе после поцелуя?

Этот неожиданный вопрос ввел меня в легкое замешательство.