Влюбленные

Поцеловав меня в щеку, Келлан придвинулся к моему уху. Зажмурив глаза, я услышала его шепот:

– У меня еще сорок пять минут свободного времени… Хочешь где-нибудь уединиться?

Я лишь кивнула, не в силах говорить, потому что по моему телу уже прокатилась волна желания. Сколько бы я ни сомневалась насчет наших отношений, сколько бы ни задавалась вопросом, не слишком ли близко Келлан сошелся с Ланой или с какой-нибудь энергичной поклонницей, как бы отчаянно ни желала вытащить телефон из его кармана и прочитать тайное сообщение, все равно я любила Келлана, соскучилась по нему и хотела остаться с ним наедине.

Он встал и сказал ребятам, что они увидятся перед началом выступления. Мэтт и Эван понимающе посмотрели на меня, улыбнулись и кивнули. Гриффин же продолжал таращиться на свой контракт с ужасно растерянным видом. Анна наклонилась через его плечо. Ее грудь прижалась к руке басиста, и тот перевел взгляд на ее декольте. Его растерянность тут же как ветром сдуло. Похоже, контракт совершенно перестал его интересовать.

Все так же галантно неся мою сумку, Келлан вывел меня из театра через какую-то тайную дверь. Мы очутились прямо возле автобусов музыкантов, стоявших за зданием. Открывая дверь автобуса, Келлан с улыбкой оглянулся на меня.

– Входи, позволь показать, где я теперь живу.

Нервно засмеявшись, я схватилась за его руку. Мне никогда прежде не приходилось бывать в таких автобусах. Мягкие сиденья располагались здесь лицом друг к другу, а между ними были установлены маленькие столики. Это напомнило мне вагон поезда, и я усмехнулась, вспоминая свою первую поездку по железной дороге вместе с Келланом сто лет назад.

Бросив мою сумку на одно из сидений, Келлан повел меня дальше, в отгороженную часть автобуса. Там не было окон, и, когда тяжелая занавеска упала на место, пространство оказалось освещено лишь крошечными, встроенными в пол лампочками, которые указывали границы прохода.

Келлан повернулся ко мне и обнял за талию. В автобусе было тихо, слышалось только наше дыхание. Прижавшись лбом к моей голове, Келлан тихо произнес:

– Добро пожаловать в мою спальню.

Мое дыхание стало быстрее, когда я ощутила на своих губах губы Келлана.

– Твоя спальня? – шепотом переспросила я, чувствуя, что вдруг охрипла.

От предвкушения мое тело размякло, став похожим на желе.

Губы Келлана скользнули от моего рта к подбородку, к горлу… Я задрожала, чувствуя кожей его дыхание.

– Моя и всех остальных ребят.

Одна его рука скользила по моей спине вниз, его губы обжигали мою шею. Уже чуть дыша, я повернула голову так, чтобы Келлану было удобнее.

Он продолжал целовать меня, хрипло описывая свой дорожный дом.

– Мы все спим вот тут, на этих койках, как сардины в банке…

Добравшись до ямочки между ключицами, он нежно лизнул ее. Я задохнулась и откинула голову назад, а мои руки как-то вдруг очутились на ягодицах Келлана. Он радостно заворчал, и его свободная рука коснулась моей щеки.

– Здесь, конечно, не так просторно, как дома, на твоей кровати, но все-таки вполне хватит места для двоих.

Он приблизил ко мне лицо, его губы теперь почти касались моих. Очень трудно было сосредоточиться на чем-то, кроме этих губ, но я заставила себя оглянуться, чтобы понять, о чем он говорит. Оказалось, что вдоль стенок автобуса здесь в три яруса располагались узкие койки – всего их было двенадцать. У каждой койки имелись собственные занавески. Все это выглядело ужасно тесным, маленьким и вызывающим клаустрофобию.

Келлан показал на нижнюю койку, возле которой мы стояли.

– Вот моя, – прошептал он. – Мой дом вдали от дома, здесь я и пытаюсь заснуть под общий храп и разные запахи.

Он негромко хихикнул, потом вздохнул и снова погладил меня по щеке. Чуть отодвинувшись, он всмотрелся в меня.

– И мечтаю о тебе… И скучаю…

Глаза Келлана слегка повлажнели, пока я заглядывала в них, стараясь сама не разреветься.

– Я тоже скучаю по тебе.

А потом я перестала о чем-либо думать, мои пальцы запутались в волосах Келлана, и я потянулась к нему губами. Он застонал от моего напора, но тут же страстно ответил на поцелуй. Тесное пространство автобуса мгновенно наполнилось звуками нашего дыхания и громкими стонами, когда мы крепко прижались друг к другу. Притиснув меня к койкам, Келлан подхватил одну мою ногу и поднял ее к своему бедру. Я впилась в его спину ногтями. Черт побери, пусть бы он взял меня прямо вот так, стоя у коек в автобусе.

Желание все сильнее наполняло меня, нарастая с каждой секундой. Я подняла вверх футболку Келлана, и он помог мне снять ее. Когда я провела пальцами по своему имени, темной полоской ползущему по его груди, Келлан испустил возбужденный вздох, шепча, кажется: «Я люблю тебя» или «Я соскучился», – а может быть, просто: «Я хочу тебя». Вряд ли я могла что-то понять по-настоящему, голова у меня была как в тумане.