Влюблённые

Уилл осёкся. Слов повисли на кончике языка, и Уилл поспешил проглотить их, закинув ногу на ногу, а руки сцепив перед собой в замок. Доктор Калверт недовольно нахмурилась и покачала головой. Уголки ее губ растянулись в мягкой улыбке, и женщина напомнила Уиллу в этот момент скорее заботливую мать, нежели специалиста с большим опытом.

– Не надо закрываться от меня. – Она отпустила колено и развела руками, демонстрируя открытость к разговору. – Я начинаю беспокоиться, ту ли проблему я лечу все это время. Усталость от работы и происходящего вокруг никогда не сравнится с теми страхами и установками, которые прячутся в вашей голове, мистер Белл. Попробуйте начать с самого начала. – Доктор Калверт заглянула ему в глаза. – Прошу.

Просить было проще, чем давать. Уилл очень хорошо это узнал, за годы жизни в родительском доме. С отпрысков семьи Белл только спрашивали. В ответ Уильям получал в лучшем случае три – он каждый раз считал – хлопка отцовской руки по макушке и скупое «Хм», за которым скрывалось не то нежелание признавать успехи сына, не то собственная уязвлённая гордость – Уильям никогда не был похож на него. «Порка, строгость и смирение», – кажется именно так всегда говорил отец о собственном детстве. И хотя Уилл никогда не понимал, чего в нем было больше, сам предпочитал не следовать ни одному из отцовских правил.

Пусть и знал последствия.

– Мне было шестнадцать. – Он сжал пальцами жёсткие подлокотники кресла. – И я учился в школе, когда…

– Продолжайте, мистер Белл. Иногда разговор – лучшее лекарство.

– Как и время. Но оно никогда не сможет вылечить меня, – Уилл нервно усмехнулся. – Я слишком глубоко погряз в собственном отрицании. Даже сейчас. Мой отец был прав, когда говорил, что я…

– Ваш отец ошибался, мистер Белл. Что бы он вам ни говорил, сейчас я хочу услышать вас. Пожалуйста. – Доктор Калверт смотрела на него умоляюще, кажется, выискивая в его усталом взгляде намёк на желание продолжать этот разговор. – Здесь нет ни вашего отца, ни вашей матери, ни ваших друзей. Только я. Но, если вам будет легче, я могу отвернуться или выйти. Только не вздумайте выпрыгивать из окна.

Она собралась подняться, но Уилл тут же остановил ее жестом, а затем зачесал пальцами волосы: кажется, он и сам не был уверен, что хотел, чтобы она не уходила.

– Нет, останьтесь. Я не смогу снова говорить это в одиночестве.

Доктор Калверт медленно моргнула, откинулась на спинку кресла и положила руки на подлокотники. Максимально расслабленная поза – Уилл читал что-то подобное на одном из недавних курсов. Кажется, это должно было расположить его к себе. Но вызвало лишь короткую горьковатую ухмылку на лице и сводящую челюсть боль, когда он начал сжимать ладонь в кулак, не решаясь никак начать.

– Я встретил шестнадцатилетие в школе, – слова тихим хрипом вырвались из горла Уилла. – У нас было частное обучение, религиозные преподаватели. Каждое воскресение в церковь, молитва перед сном и иконы в каждой комнате. Не слишком располагающая к… грехам атмосфера. – Уилл нервно сглотнул и ослабил узел галстука: воздуха стало резко не хватать. —Я… – он опустил взгляд, усмехнувшись, и взмахнул руками, – я не понимал, что со мной происходит. Мой сосед по комнате все время сбегал по ночам в соседний городок – у него там была невеста. А я зарывался в книги. Знаете, я правда думал, что мне это поможет. Учёба, подработка. А потом…

– Продолжайте. Что было потом?

– Я влюбился.

Да, кажется, это чувство называлось именно так. Но от воспоминаний о нем у Уилла сводило челюсть, нос начинал пульсировать болью, а сердце подпрыгивало и тут же срывалось в пропасть, как на качелях. Что-то давило на него внутри, сжимало и оседало в горле солёным привкусом. Завтрак из соседней с работой забегаловки подкатил к горлу горьким комком, и Уилл несомненно решил бы, что отравился, не будь в его пальцах мелкой уверенной дрожи. Он поймал на своих руках взгляд доктора Калверт, и сжал их в кулаки.

Женщина молча поднялась с кресла и, подойдя к окну, открыла его, не спрашивая, нужно ли это Уилл. Холодный вечерний воздух ворвался в кабинет, и Уильям поёжился. Неприятное чувство все еще давило на его грудь, но спутавшиеся мысли начали медленно раскручиваться в длинную и ровную цепочку из запрятанных в памяти страхов. Уилл проследил взглядом за врачом: она медленно развернулась, оправила резким движением узкую юбку-карандаш и уже через несколько шагов снова оказалась в кресле напротив, ожидая продолжения истории.