Влюблённые

– Только не пытайся сказать, что будешь торчать у меня еще тридцать три дня.

– Нет, думаю, это будет чуть дольше.

Обворожительно наглая улыбка Алана была его беспроигрышным вариантом заставить Уилла делать то, что хочет Маккензи. Если не считать выворачивающихся наизнанку органов, кровавой пены на губах и сломанных костей, которыми Алан доносил обычно высшую степень своего недовольства. К счастью для Уилла, он испытал на себе только первые два способа, а в последние несколько десятков лет по какой-то неведомой причине это существо на его диване, которое всегда звало себя Аланом, пребывало в слишком хорошем расположении духа, предпочитая перекидываться колкостями, а не ножами, пулями и умерщвляющими все живое взглядами.

Нет, Алан Маккензи и мухи не обидит. Если та, конечно, будет приносить ему еду и ездить на другой конец города в три утра после тридцатишестичасовой смены посмотреть подобранного на улице щеночка.

И все же Уильям решительно не понимал, почему именно он должен страдать за грехи человечества и собственные ошибки молодости.

– Неужели ты уже успел все запачкать своим присутствием в своей квартире, что ошиваешься тут? – выровняв завалившиеся набок книги в стеллаже, Уилл наконец устало рухнул в глубокое мягкое кресло и потёр переносицу.

Алан поджал губы. Рука с зажатым в ней куском пиццы бессильно упала на колени, и он перевёл на Уильяма застекленевший взгляд пустых глаз. Кажется, именно так для него выглядела скорбь: его и без того светлые глаза потянулись молочно-розовой плёнкой, за которой разглядеть можно было только тёмную, почти черную окантовку радужки. Он смотрел на Уильяма долго и, кажется, не дышал.

– Там скучно, – он попытался разомкнуть губы Уилла, чтобы это произнести, но тот собрал все оставшиеся силы, чтобы упрямо мотнуть головой и заставить Алана произносить эти слова вслух самостоятельно. – Эйлин умерла – и теперь мне там слишком одиноко и грустно.

– Ну а тут, конечно, очень весело, – насмешливо хмыкнул Уилл, запрокинув голову на спинку кресла.

– Тут есть ты. – Уголки губ Алана дёрнулись в подобии улыбки, и он, отсалютовав Уиллу куском пиццы, свернул его в трубочку и за один раз откусил половину, продолжив с набитым ртом: – И твоё бесконечное нытье, что я не убираюсь в доме. Меня это забавляет.

– Алан, с похорон прошла неделя. Если ты думаешь, что я и дальше буду терпеть тебя в своём доме – ты сильно ошибаешься.

– Ты терпел меня до этого три года. С перерывом на двухгодичный обед. Как будто тебе не нравится со мной жить! – сглотнув, искренне удивился Маккензи, сведя к переносице светлые брови.

Руки сжались в кулаки, и Уилл, подскочив на ноги, навис над Аланом.

– Алан. Я. Хочу. Личное. Пространство.

Это определённо должно было произвести на неожиданного постояльца квартиры нужное впечатление, но Алан только с безразличным видом дожевал остаток своего куска и, махнув рукой в сторону спален, парировал:

– У тебя есть своя комната! Этого мало?

– Ты создал целый мир, чтобы это было твоим личным пространством, – будь у Уильяма силы, он запрыгал бы по комнате, в красках описывая Алану все то, что было в его распоряжении, но вместо этого он мог только стоять и размахивать над головой руками, пытаясь донести всего одну единственную мысль. – А мне предлагаешь довольствоваться комнатой?

– У нас разные весовые категории, мой дорогой Уилл. Весь этот мир – моя личная комната. Правда я давно не делал в ней ремонт.

Искренность, с которой Алан говорил, всегда подкупала. Он действительно верил в то, что произносил, и переубедить его удалось лишь однажды, когда он захотел завести еще и собаку. Пришлось напомнить, что у него уже есть ребёнок и друг, в чьей квартире он живёт и который не хочет выслушивать жалобы от соседей из-за домашней живности. К счастью для Уилла, это действительно сработало, но порой он начинал думать, что уж лучше бы в гостиной жила собака, а не Алан Маккензи.

Собака, по крайней мере, понимает слово «нет».

В последний раз всплеснув руками, Уилл запустил пальцы в волосы, пропуская между ними тёмный пряди и взъерошивая. Если в этом мире и было что-то постоянное, так это то, с каким спокойствием Алан Маккензи воспринимал происходящее вокруг него. Если только оно не касалось… её. К удивлению Уильяма, на этот раз Алан еще ни разу не заикнулся про причину своего приезда в город, говоря, что его просто пригласили на работу. Впрочем, верить человеку в футболке с надписью «Режиссёр сосатб» было бы крайней степенью неразумности, поэтому Уилл просто ждал, когда друг сам все расскажет. Увы, Алан молчал, подшучивал над Уильямом и продолжал делать вид, что его ничего больше не беспокоит.

Отпихнув ногой вывалившиеся из-под дивана носки, Уильям обошёл его и направился в коридор с твёрдым намерением пойти прогуляться, но остановился, услышав слабый оклик Алана.

– Уилл, мне кажется, у тебя депрессия, – Маккензи снова оглянулся, но на этот раз только немного повернул голову, глядя на Уильяма в профиль из-за плеча. – Сходил бы ты к врачу.