Влюбленные

Амелия небрежно отмахнулась — чуть заметно, одними пальцами, так что любой другой человек мог этого движения просто не различить. Любой, но не Доусон, который буквально пожирал ее взглядом. Он мог бы рассказать ей, сколько раз за прошедшие дни он вспоминал этот поцелуй и как сильно ему хотелось повторить его именно сейчас. Прикасаться к ней, прижимать к себе, гладить ее кожу, ощущать ее трепет и тепло, податливую упругость ее обнаженного тела — за это он был готов не колеблясь отдать жизнь и полцарства в придачу. Знай она, о чем он думает, а главное, каких усилий ему стоило не поддаваться своему жгучему желанию, она бы вряд ли так спокойно пила чай. И в его заверения, что он хочет быть ей только другом и защитником, она ни за что бы не поверила. А Доусон просто не мог не думать обо всем этом. Он пытался справиться с собой, со своим наваждением, но оно упорно возвращалось, и тогда Доусон решил, что было бы честнее сказать ей об этом.

Но как сказать — вот вопрос.

— Знаешь, — проговорил он с кривоватой усмешкой, — если бы ты будила меня после каждого кошмара, я бы нисколько не возражал, чтобы они мне снились. Хоть десять за ночь!

Они все еще смотрели друг на друга, когда неожиданно засигналил его мобильный. Весьма кстати, поскольку его решимость ни в коем случае к ней не прикасаться уже почти растаяла.

— Это ты, Хедли? — Доусон намеренно переключил телефон на громкую связь.

— Я, я… — раздался в динамике голос старого агента. — Я сейчас приеду, не стреляйте.

Не отвечая, Доусон выключил телефон.

— Кстати, — сказал он, — я тут подумал… По нынешним временам тебе следовало бы постоянно носить с собой твой знаменитый перцовый баллончик. И мобильник тоже.

— Насчет мобильника я согласна. Это была моя ошибка. Я не слышала ваших звонков. — Она чуть заметно улыбнулась. — Телефон и перцовый аэрозоль были в сумочке, которую я бросила на лестнице, когда поднялась наверх. Если бы баллончик был со мной, ты бы получил хорошую порцию жгучей жидкости прямо в лицо. Почему ты не назвался, как только вошел в кухню?

— Я боялся, что Джереми… что он может быть с тобой, в доме. А Хедли не хотел, чтобы он догадался о нашем присутствии.

Амелия вздохнула.

— Знаешь, я почти хотела бы, чтобы так и было… Чтобы он наконец появился и чтобы вы… вы его…

— Нет! — с нажимом возразил Доусон. — Нет! Это слишком опасно.

— Зато сейчас все было бы уже позади.

— Ну да, — мрачно кивнул он. — Все было бы позади, вот только ты, скорее всего, лежала бы здесь — мертвая.

ДНЕВНИК ФЛОРЫ ШТИММЕЛЬ

16 апреля 1984 г.

Вчера мы убили трех человек. А вечером устроили праздник, чтобы как следует отметить наш успех. Праздник получился такой, что все, кроме меня, еще спят.

Вчера действительно был большой день! И не только потому, что налет оказался успешным (мы взяли больше 60 тысяч долларов), но и потому, что он состоялся в день уплаты подоходного налога. Это очень символично (так говорит Карл). Мы дали правительству понять, что далеко не всем нравится, когда у них отнимают честно заработанные деньги.

Двух парней, которые охраняли бронированный автомобиль, мне почти не жалко. Во-первых, они были беспечны и за это поплатились. А кроме того, если подумать как следует, они здорово подвели тех, на кого работали. Как сказал Карл, если бы эти двое делали свою работу как положено, сейчас они были бы живы, денежки лежали бы в броневике, а мы валялись бы на мостовой убитыми. Но получилось наоборот. Никто из наших даже не был ранен, только я сломала ноготь, когда заталкивала заложницу в отделение для перевозки денег.