Влюбленные

Глизон принялся горячо возражать, но Доусон был к этому готов. Не слушая его, он сказал:

— …И это будет настоящая трагедия, потому что ваш клиент невиновен.

Этого оказалось достаточно, чтобы адвокат прикусил язык. Он замолчал буквально на полуслове, и Доусон с самым кротким видом поднял на него взгляд, словно испрашивая позволения продолжать. Глизону не оставалось ничего другого, кроме как коротко кивнуть.

— Уиллард Стронг не убивал свою жену. Его ловко подставили.

— Почему вы так считаете, мистер Скотт?

— Я пока не могу об этом говорить, но можете мне поверить — у меня есть для этого самые веские основания.

— А не морочите ли вы мне голову, мистер Скотт? — Глизон выглядел разочарованным.

— Нисколько.

— Скажите откровенно, вы пытались таким же образом взять интервью и у Лема Джексона? Что́ вы ему сказали? Что он напрасно тратит деньги налогоплательщиков на судебные заседания, поскольку Уиллард, безусловно, виновен и должен без промедления отправляться в тюрьму?

— Нет. Ничего такого я ему не говорил.

— Но вы не отрицаете, что свидание с моим клиентом может помочь вам оснастить ваш репортаж новыми сенсационными подробностями?

— Вас это, возможно, удивит, но я не ставил перед собой такой задачи, мистер Глизон. Тем не менее вы сделаете огромное одолжение и мистеру Стронгу, и себе, если позволите мне с ним поговорить.

Адвокат сложил руки на груди.

— В таком случае расскажите, какую пользу может принести Уилларду разговор с вами.

— Вы имеете в виду — помимо того, что Стронг выйдет на свободу, а не окажется в камере смертников? — Это был риторический вопрос, и Доусон не ждал на него ответа. — Знаете, в чем заключается главная проблема вашего подзащитного? Он, скорее всего, никого не убивал. Но он выглядит как убийца и ведет себя как убийца. На протяжении нескольких заседаний Стронг держался крайне агрессивно, спорил с судьей и с прокурором, кажется, даже оскорблял других свидетелей. А когда вы вытащили его на возвышение для свидетелей, матерый рецидивист вдруг превратился в агнца, который начал жалобно блеять что-то насчет того, что он сожалеет, раскаивается и так далее и тому подобное. Разумеется, человек, которому грозит смертная казнь, может раскаяться, но я не думаю, что присяжных убедил тот спектакль, который устроил Стронг. С вашей, кстати говоря, подачи.

— Ну, на присяжных вы все равно повлиять не сможете. Они все равно не станут читать того, что вы напишете об Уилларде… что бы вы ни написали.

— Не могу с вами не согласиться.

— Тогда как же?

— Я не могу повлиять на присяжных, но я могу изменить ход самого процесса. Для этого вы должны устроить мне встречу с Уиллардом. Только тогда я смогу помочь ему выдернуть голову из петли.

— Помогать ему — это моя работа.

— С которой вы справляетесь из рук вон плохо.

Почувствовав себя уязвленным, адвокат вновь взвился на дыбы.

— Присяжные еще не вынесли своего решения, мистер Скотт!

— Но шансы, что Уиллард Стронг будет оправдан, практически равны нулю. Признайте хотя бы это, мистер Глизон.

Но признаваться в подобных вещах, во всяком случае — вслух, адвокату не позволяло самолюбие, поэтому он просто сказал:

— Ну хорошо. Чем еще вы можете доказать, что ваша идея действительно заслуживает того, чтобы пойти вам навстречу?

— Если не случится чуда, — например, присяжные не вынесут единогласного решения или судья обнаружит, что при аресте мистера Стронга были нарушены какие-то формальные требования, — тогда ваш подзащитный будет приговорен.

— Допустим, он будет приговорен, в чем лично я сомневаюсь. — Глизон заносчиво вздернул подбородок. — В этом случае я немедленно подам апелляцию.

— Но если ваша апелляция случайно совпадет с опубликованным в общенациональном и весьма влиятельном журнале материалом в пользу Уилларда Стронга…

— И вы сделаете это? Напишете такую статью?

— Я могу это сделать. И сделаю.

— Но почему?

— Потому что я готов поклясться своей профессиональной репутацией, что он невиновен.

— Опять вы меня обманываете!

— Нет.

Этот твердый ответ, похоже, произвел на адвоката определенное впечатление, но он все еще колебался.

— Я читал о вас в Интернете. Похоже, вы написали немало статей, в которых поливали людей грязью…

— Только тех, кто этого заслуживал.

— Откуда мне знать, что вы не намерены поступить подобным образом с моим клиентом?..

Доусон промолчал.

— …И что вы не лжете, когда заявляете, будто уверены в его невиновности?

— Вы не можете этого знать, вы можете мне только поверить, — сказал журналист и добавил после небольшой паузы: — Я знаю, вам непросто это сделать. Но ваша вера окупится, вот увидите.

Майк Глизон некоторое время переваривал услышанное, нервно кусая щеку. Наконец он сдался:

— Ну… хорошо. Дайте мне подумать.

— Нет. Вы должны ответить сейчас. Другого шанса у вас не будет.

— Но я должен…

— Нет времени. Да или нет?

— Вы спешите, потому что хотите успеть к сроку? Ну, со статьей?.. — Адвокат еще пытался иронизировать, но Доусон ответил совершенно серьезно:

— Вы и не подозреваете, насколько вы правы. Да, мне нужно успеть…