Влюбленные

Я не замечаю красоты Тенерифе, не выбираюсь из дома и никому, кроме Ярослава, не звоню, предпочитая взаимодействовать в режиме переписок. У нас серьезные проблемы. Комментарии опять пришлось закрыть, а канал перевести в мини-новости. Несколько раз в день мы публикуем разные заявления. Местные газеты и телеграм-каналы с ума сходят, выдвигая разные версии о ситуации на стройке и конфликте между главными строительными конкурентами: «Монолитом» и «Сезам Строем». Кто-то считает, что это острая фаза холодной войны, начавшейся еще со времен прошлого гендира – Евсеева Якова Игнатьевича, деда Ярика и Мирослава. Он тогда быстро поднял свою фирму и обошел надежного, но маленького застройщика «Сезам». Другие думают, что компании не поделили участок и подставляют друг друга. Третьи становятся на сторону Варданова, считая, что против него шьют липовое дело. Четвертые активно призывают власти разобраться, пока в конфликт не оказался втянут кто-то еще, а пятые поддерживают нас, жаль только, что их не так много.

Артур, кстати, дал показания, в которых четко указал на дядю как на зачинщика всего конфликта. Я стараюсь не углубляться в детали, но интервью Артура, которого до слушания отпустили под залог, засмотрела до дыр. Он стал выглядеть хуже – лицо осунулось и припухло, кое-где в густых темных волосах стала проглядывать седина. Если бы не знала, что он не пьет, решила бы, что он только вышел из запоя.

Версия с холодной войной оказывается самой правдивой. Варданов-старший задумал переделить власть в строительной отрасли, за что теперь поплатится сполна.

Ярик радуется, что меня нет на месте, потому что в офисе начинается череда проверок, из-за которой они каждый день задерживаются минимум до девяти. Это всех нервирует. Меня тоже, потому что я не могу ничем помочь и отсиживаюсь в сторонке. Я даже нормально функционировать не могу и в обед забываю поесть.

К вечеру, правда, желудок напоминает о себе. Ярослав убеждает меня отдохнуть, мы договариваемся на онлайн-свидание, он будет дома, я – на заднем дворе у бассейна. Поболтаем, выпьем вина, расскажем друг другу, как сильно соскучились.

Делаю укладку, легкий макияж. Готовлю на ужин пасту с морепродуктами и салат. По рекомендации Ярика беру из винного шкафа бутылку белого. Надеваю шелковое платье-комбинацию на тонких бретелях.

Устроившись на шезлонге, ставлю телефон на подставку и звоню Ярославу. Я опоздала на семь минут, надеюсь, он простит. Руки дрожат от волнения. Мы переговаривались в телефонном режиме, потому что мой мужчина все время был на бегу. А теперь целый вечер на двоих. Несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки.

Монотонные гудки все продолжаются. После шестого просыпается нервозность. На девятом Ярик и вовсе сбрасывает. Часто-часто хлопаю ресницами. В глазах уже щиплет от подступающих слез. Боже, да что со мной происходит?

Пока снимаю телефон с подставки, приходит сообщение: «Прости, малыш, сегодня не получится, я еще в офисе, у нас опять проверки».

Кое-как убеждаю себя не плакать. Я ведь знала, что Ярослав занятой человек, и меня это полностью устраивало. Просто сейчас наши графики перестали совпадать, по вечерам я схожу с ума от одиночества, пока он, уставший, еле добирается до квартиры, чтобы рухнуть в объятия кровати.

Большими глотками опустошаю бокал, не успевая почувствовать вкус вина. В голову бьет почти сразу. Я либо сойду с ума, либо сопьюсь здесь в одиночестве. На ощупь тянусь к бутылке, которая стоит на полу, но не успеваю, ее кто-то перехватывает. Сердце заходится в бешеном ритме. Мозг, который я несколько дней напитывала ромкомами, генерирует идею, что тут Ярик, и тело эту идею встречает радостной тахикардией. Открываю глаза, и трепет моментально улетучивается.

Передо мной стоит Рикардо. Взяв бокал, наполняет его вином. Подставляет бокал под свет фонаря, что-то там высматривает, крутит его, устраивая винный водоворот.

– По какому поводу напиваешься?

– Мне грустно. – Отворачиваюсь от него как обиженный ребенок. – Ты зачем приехал?

– Ты не выходила на связь пять дней. Решил проверить, жива ли вообще, – беззлобно усмехается.

– Мог бы позвонить.

– Ты тоже, – стреляет в ответ. Он не торопится уходить, наоборот, подходит ближе.

Я все-таки поднимаю на него взгляд. Таких парней, как он, обычно снимают для обложек журналов. Кудрявые волосы собраны в густой хвост, рубашка расстегнута до живота, на шее толстая цепочка. Он выглядит мужественно, но взгляд мальчишески-озорной. Интересно, сколько девичьих сердец он разбил? Счет идет на десятки или уже на сотни?

– Иногда нуж-жно всего лишь выпить вина, – продолжает говорить и ставит на маленький столик бокал, но я не притрагиваюсь. Голову и так кружит. – Включить музыку и потанцевать на берегу моря. – Рикардо протягивает мне руку. Он обычно улыбается широко, обнажая зубы, но сейчас одними губами. Засматриваюсь. По-мужски красиво. – Море я тебе не обесчаю, Ана, но бассейн тоже сойдет для фона.