Влюбленные антиподы (СИ)

Вообще-то он уже помог со стиркой, пусть и стирать было особо нечего. И в лишний раз доказал, что мужики способны полоскать только мозги. Хорошо еще спросил, есть ли у меня чего ценного в рюкзаке — а так бы засунул оба в барабан вместе с тонкими футболками. Обошлось — закидала все пляжными полотенцами. Рюкзаки постираем отдельно.

— Я могу просто из шланга их облить, — предложил Кузьма простой выход из ситуации с запуском пустой стиральной машины. — Не отожму нормально, но нам рюкзаки до конца отпуска не понадобятся. Хотя на таком солнце завтра к вечеру они уже высохнут.

— Давай уж в машине постираем…

А сейчас я предложила ему поставить тарелки. Тут уж ему точно ничего не напутать. Еду я погрела в микроволновке на блюде. Он накрыл стол во дворе, потом сунулся в холодильник за красным вином и обнаружил красный арбуз.

— Будем есть прямо ложками или порезать на кусочки?

Я вообще-то думала, что нам хватит фруктов с рынка. Но, наверное, половинку арбуза лучше не оставлять до завтра.

— Разрежь пополам. Справимся ложками. Как хрюши, — поспешила я добавить, чтобы этого не сделал он.

У Кузьмы "хрюша" была бы в единственном числе, а на самом деле нас тут таких определенно двое.

За столом мы не говорили. Ели молча. Пили тоже. Даже, кажется, не смотрели друг на друга. И точно спасением на телефон Кузьме вдруг пришло уведомление. Он схватил айфон так резво, что чуть не перевернул недопитый бокал. Свой я держала у рта, тянула по глотку и в нагрузку к арбузу вино не казалось ни кислым, ни терпким.

— Фу… — Кузьма выдохнул и отложил телефон. — Прислали напоминалку про завтрашний фри-тур. Да, ты помнишь, что должна напомнить мне купить футболку с Модричем?

Я кивнула, хотя благополучно забыла про хорватского футболиста.

— Боялся, что по работе. Не хочу работать сегодня. Да и с телефона это неудобно. Но третий день и я никому не нужен. Это пугает…

Я молча цедила вино. Из арбуза я уже все выковыряла — ложка плавала в корке, как в бассейне. Сейчас допью вино и вылью в бокал сок. Но Кузьма опередил меня. Просто забрал корку и выпил через край. Свинья! И козел! Как сделал прежде со своим куском.

— Я вообще-то тоже хотела сока…

— Извини. Надо было сказать.

— Надо было догадаться! Что ты не один…

— Ты мне об этом непрестанно напоминаешь…

И он схватил с тарелки фигу и целиком сунул мне в рот — заткнул, но я вытащила кляп, не откусив.

— Знаешь, сделай себе напоминалку в телефон. Про футболку!

— Боже мой… — Кузьма откинулся на спинку стула и закинул ногу на соседний. — Мэри Поппинс недовольно фыркнула… Чего ты злишься? Последний арбуз, что ли? Завтра купим еще. Потом видела бы ты, какие там мухи над фруктами летают, жирные-прежирные, вообще арбуз бы не ела…

Я стиснула губы, чтобы молчать. Но меня спасла стиральная машина, тоже фыркнув, звонко. И я пошла за бельем. Можно было унести его в руках, но я вынула из пластиковой корзинки всю бытовую химию, составив рядком за машиной, и, сунув ее под мышку, вышла во двор.

— Подожди, — Кузьма присел подле сушилки и поправил кирпичи, придавливавшие ей ножки, чтобы не уносило ветром. А ветерок уже был. Легкий. — Теперь вот вешай.

Помощь не предложил. Ну и отлично. Ушел бы уже к себе и уткнулся носом в стенку.

— Завтра в восемь встаем, да? — решила уточнить я. — Надеюсь, не пятнадцать минут на вылет?

— Двадцать. Какая разница… Пойду запущу на короткий цикл рюкзаки. В твоем точно больше ничего нет?

Я пожала плечами.

— Кажется днем все вынула. Проверь.

Он ушел в дом, и я облегченно выдохнула. Как-то с ним стало тяжелее, чем в первый день. Говорить не о чем, руки распускать нечего. Близость спальни его явно нервировала, и он бросил обниматься еще до перехода через ночную дорогу. Цикады безбожно трещали, но внутри дома, с ним наедине, наэлектризованный воздух лопался еще громче. Я налила себе немного вина, доела фигу и с бокалом ушла на шезлонг, который стоял за углом у главного входа.

— Ты что спряталась? — подошел ко мне Кузьма минут через пять. — Я тебя звал.

— Я не слышала, — солгала я.

— Угу… Сейчас вернусь.

И он пришел со своим недопитым бокалом, занял второй шезлонг и вытянул ноги. Я следила, как шевелятся его пальцы, точно на пианино играют, и не нарочно переняла игру. Мои двигались не так быстро. Кузьма, видимо, заметил мои манипуляции и перекинул правую ногу ко мне на шезлонг. Я перестала дергаться, замерла, а его пальцы продолжали двигаться уже поверх моих.

— Можешь поспать завтра лишние пятнадцать минут, — сказал он вдруг, протягивая ко мне руку, которая быстро нашла зазор в футболке и сжала горячую кожу, проверяя объем талии. — Перелезай ко мне.

— Шезлонг не выдержит, — хотела отшутиться я, но пришлось хихикнуть, потому что Кузьма вдруг защекотал меня. — Кузь, прекрати. Я боюсь щекотки.

— Я помню… Думал, вдруг переросла… Ну иди ко мне…

Его рука проползла подо мной и стиснула уже другой бок, теперь еще более горячий.

— Кузь, не надо…

— Надо, надо… Иногда полезно по вечерам заниматься стиркой. Смотри, что нашел у тебя в рюкзаке.

Я чуть повернула голову — между пальцами у него блестел заветный квадратик.