Влюбленные мошенники

Он проснулся от холода в полном одиночестве. Утро еще не наступило: в комнате было темно. Рубен сел в постели и увидел у окна Грейс. Она отвела в сторону шторку и смотрела наружу. Когда он спустил ноги на пол, она оглянулась через плечо, но ничего не сказала. Следуя ее примеру, Рубен молча подошел к письменному столу, откупорил бутылку виски и отпил немного прямо из горлышка: гостиничный сервис в номерах «Баньон-Армз» не предусматривал стаканов. Пока дешевая выпивка согревала ему желудок, он заметил, что Грейс опять начала растирать себе предплечья в рукавах желтого халата. Отхлебнув еще глоток, Рубен подошел к ней.

– Хочешь глоточек? – предложил он, протягивая ей бутылку. – Тебе не повредит.

– Нет, спасибо.

Она нервно улыбнулась, окинув беспокойным взглядом его обнаженное тело, потом отвернулась и вновь уставилась в окно. Рубен поставил бутылку на подоконник. Когда он положил руку ей на затылок, Грейс оскалила зубы и запрокинула голову.

– Это уже не смешно, – сухо сказала она.

Он шагнул ей за спину и принялся растирать ее плечи.

– Не стоит так убиваться. Когда все кончится, ты взглянешь на это по-другому и…

– Нет. Ты, может быть, и взглянешь, а я – нет. Рубен улыбнулся про себя, думая о том, какая она чудачка: знает, что такое шпанская мушка, но понятия не имеет о том, как помочь себе самой. Должно быть, сказывалось католическое воспитание. Он обнял ее за талию, и она прислонилась к нему, согревая его своим телом. А он уже начал к ней привыкать, причем настолько, что ее кожа показалась ему продолжением его собственной.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь? – спросил он как ни в чем не бывало и потерся носом о ее волосы.

Ответа пришлось ждать долго. Прошла целая минута прежде, чем она прошептала так тихо, что он едва расслышал:

– Да. Если ты не против.

Шелковое кимоно на ощупь напоминало теплую воду. Рубен развел полы в стороны и обнажил ее грудь.

– Ax, Грейси, – вздохнул он, не находя более подходящего слова, – ты такая… красивая.

– Рубен, ты вовсе не обязан ничего… говорить. Он прижался щекой к ее щеке.

– Думаешь, я это не взаправду?

Ее прелестные округлые груди были так полны, что едва умещались в его ладонях. Особенно ему понравилось наблюдать, как соски, словно набухшие весенние почки, выпирают у него между пальцами. – Я не знаю, – ответила она со вздохом.

– Красивее тебя я в жизни никого не встречал. Его руки спустились к животу.

– А какой прелестный пупочек.

Он легонько пощекотал крохотную впадинку.

– Ты самая красивая на свете. – Он провел пальцами, как гребешком, по мелким кудряшкам у нее между ног.

Грейс застонала и запрокинула голову ему на плечо.

– Раздвинь немного ножки, – предложил он слегка охрипшим голосом.

Она повиновалась, и его пальцы скользнули еще ниже, раскрывая влажное устье, раздвигая в стороны его бархатистые берега. Грейс ухватилась обеими, руками за поручень, служивший оконным ограждением. Тихие стоны вырывались из ее груди. Рубен прикасался к ней очень нежно и не усилил натиск, даже когда она принялась тереться щекой о его щеку, нарочно царапая кожу об отросшую за ночь щетину. При этом она без конца повторяла его имя, доводя его до безумия, она повторяла это имя снова и снова, без передышки, без перерыва между слогами, как бессмысленное заклинание. Его собственное самообладание было уж на пределе, и он позволил пальцам проникнуть внутрь, надеясь, что для нее так будет лучше: скорее настанет конец. Однако Грейс его удивила. Не размыкая объятий, она повернулась кругом в кольце его рук и заглянула ему в лицо.

– Отведи меня в постель. Разве ты не хочешь? Я хочу, чтобы у нас с тобой было все. Не только вот так, а по-настоящему. Ты и я, Рубен.

Она обвила руками его шею и, поднявшись на цыпочки, прошептала ему на ухо:

– Давай заниматься любовью в постели. Отличное предложение. Рубен ничего не имел против. Он поднял ее на руки и отнес в постель. Она заставила его сесть лицом к себе, они обхватили друг друга ногами. Рубен бережно овладел ею, зачарованно следя за бесконечной сменой выражений у нее на лице.

– А можно нам поцеловаться? – шепотом спросила Грейс.

Ее вопрос почему-то рассмешил его. Она тоже улыбнулась, их губы слились в медленном и сладком поцелуе, который стал для Рубена не менее волнующим, чем все остальное, чем они занимались этой ночью. Он ласкал ее груди, .а она вдруг спросила ни с того ни с сего:

– Ты натираешь пальцы наждаком?

– Что?

– Ничего. Не останавливайся.

Не прерывая поцелуя, они начали неторопливо раскачиваться взад-вперед. Он подхватил ее под попку и поднял выше, а она обвила руками его шею, выдохнув немой крик восторга прямо ему в рот. Рубен почувствовал, что слишком близок к краю. Оторвавшись от ее рта, он Замер. Ему во что бы то ни стало нужно было удержаться от последнего шага.

– Ради Бога, Рубен…

– Милая…

– Но я хочу тебя! – Нет, послушай…

– Только ты можешь погасить этот огонь. Раз и навсегда.

Рубен заставил ее умолкнуть, до боли стиснув в объятиях.

– Подумай, Грейс, – умоляюще проговорил он. – Ты же не хочешь завести от меня ребенка. Тебе это совсем не нужно.

– О, мой дорогой…