Влюбленные недруги

На ней был надет бледно-желтый свитер и почти белые брюки для верховой езды. Ричард Уинтертон был облачен в великолепно скроенный твидовый пиджак, сидевший на нем как влитой, и в вельветовые брюки. Выглядел он так, будто давно привык исполнять роль сквайра Феррингфилд-Мэнор. А еще он производил впечатление — скорее всего, исключительно из-за яркого дневного освещения — удивительно здорового мужчины, более чем способного на тот образ жизни, который накануне описывал девушке частник-таксист.

Правда, — в том же самом ярком дневном свете, — был заметен тонкий намек на мешки под глазами, а особенно притягивал взгляд хорошей формы, какой-то будто греховный, рот… возможно, «чувственный» было бы лучшим словом, даже более точным словом. Да и улыбка его имела слегка чувственный оттенок.

Сейчас он смотрел на Каприс и улыбался, а потом пригладил воображаемый непослушный вихор.

— Доброе утро, мисс Воган… очаровательная хозяйка дома! И должен сказать, вы ему подходите, разве нет?

Эти слова Каприс пропустила мимо ушей и постаралась не обращать внимания на прохладную насмешку, льдисто искрившуюся в его глазах, когда он довольно бесцеремонно оглядывал ее с ног до головы.

— Полагаю, вы готовы отбыть, разве нет? — поинтересовалась девушка таким же холодным, как и у него, тоном. — Какая прекрасная машина! Она действительно ваша или вы позаимствовали ее для того, чтобы вывезти свои вещи?

В то же мгновение глаза молодого человека не просто потемнели, но еще и блеснули так, будто она сказала какие-то слова, которые он воспринял как ужасное оскорбление.

— Она действительно моя, — ответил Уинтертон с некоторой резкостью. — Как бы это вас ни удивляло! И спешу разуверить вас в мысли, что я готовлюсь к отъезду, Я сказал вам вчера, что это совершенно не входит в мои намерения.

Каприс сердито сверкнула на противника большими серыми глазами.

— Значит, вы начнете думать об отъезде, не так ли, мистер. Уинтертон? Отъезд до ленча, если вы не возражаете, поскольку меня не слишком привлекает мысль о еде в моей комнате.

Ей и так уже пришлось завтракать в своей спальне.

Сердце девушки внезапно подпрыгнуло, когда, выйдя из особняка, она увидела, что он осматривает свой автомобиль. Поскольку, несмотря на его смелые утверждения днем ранее, она действительно не могла поверить в то, что он окажется настолько глуп, что попытается продолжать жить в доме, где он не только не желанен, но, согласно ясно высказанной воле последнего владельца, не имел даже намека на право находиться в поместье в настоящее время.

Медленно, почти механически, Уинтертон закрыл капот машины, протер и без того сверкающую поверхность желтой тряпкой, которую достал из кармана на дверце, потом снова убрал тряпку и медленно пересек гараж, пока не остановился на расстоянии не более фута от Каприс.

— Мисс Воган, — сказал он чрезвычайно тихо и сравнительно любезным тоном, хотя его глаза были все еще очень темными и недобрыми, подбородок упрямо выпятился, а на челюстях зловеще играли желваки. — Мисс Каприс Воган, сейчас самое время нам понять друг друга и расставить все точки над «i». Вы здесь потому, что ваш двоюродный дедушка исключил из завещания меня, а не потому, что в него были включены вы. Ваш отец мог бы иметь хотя бы тень прав на этот дом… но вы, по моему мнению, не имеете никаких. Молодая деревенская наездница из колонии, которая до вчерашнего дня понятия не имела, как выглядит Англия…

— Как вы смеете называть меня деревенской наездницей! — Это действительно было смешно, при ее-то внешности! Потому что у нее была исключительно женственная внешность. При росте чуть ниже среднего у нее были удивительно маленькие руки и ноги… скорее даже ножки… очень маленькие ножки в очень маленьких коричневых отполированных сапожках.

И единственным признаком того, сколь часто она имела дело с лошадьми с тех пор, как выросла, являлись ее абсолютно непрактичного вида брюки для верховой езды. И все-таки, хотя их цвет был так непрактичен, они, несомненно, были предназначены для езды на лошадях и имели все признаки усилий, которые от души приложил к ним первоклассный портной, знаток соответствующей одежды.

Рукой, в которой была зажата тлеющая сигарета, Уинтертон сделал какой-то неопределенно-пренебрежительный жест в сторону девушки.

— Представляю себе, как вы собирались спуститься в конюшни… которые найдете уныло пустыми. В них нет ничего и никого, хотя бы отдаленно напоминающего конину. Когда я хочу поездить верхом, я заимствую лошадь под седлом у друга — одного из наших самых близких соседей. И кстати, она нисколько не похожа на деревенскую наездницу… Вам полезно это узнать еще до встречи с ней.