Влюбленные соседи

Он сидел спиной к ней, поставив одну ногу на скамеечку, и перелистывал страницы какой-то толстой книги. Люси вернулась в спальню и снова попыталась взяться за книгу.

Через какое-то время она начала дремать и уснула. Позднее, когда Люси проснулась и открыла глаза, она уставилась в потолок, стараясь припомнить, почему она лежит в халате и над ней вовсю горит свет. Затем она посмотрела на часы. Было половина четвертого утра. Люси поднялась и пошла на кухню.

Финна там уже не было. Со стола все было убрано, кроме небольшого кусочка бумаги. Она взяла записку и прочитала: «Люси. Спасибо. Не хочу тебя беспокоить и будить. Вечер прошел великолепно. Мне понравилась твоя семья. Люблю, Финн».

— Люблю, Финн, — шепотом повторила Люси. Придя снова в спальню и выключив свет, она легла, прижав записку к сердцу.

В среду утром, в десять часов, Люси, как обычно, прогуливалась туда-сюда напротив своего магазинчика, помахивая проезжающим автомобилистам корзинкой с арахисом. Неожиданно какая-то машина выскочила из общего потока движения и припарковалась на небольшой площадке напротив зданий. Сердце Люси радостно подпрыгнуло, когда она заметила, что из машины появилась знакомая фигура.

Финн стоял возле своей машины и смотрел на нее.

— Вам орешки? — спросила Люси и направилась к нему.

Финн наклонился к ней поближе.

— Ноги — что надо. Должно быть, это ты там, внутри ореховой скорлупы?

— Что ты здесь делаешь? — спросила его Люси, чувствуя себя до смешного довольной тем, что он, наконец, заметил ее.

— Я только что освободился после занятий в университете, но немного позже у меня там еще должна состояться встреча с одним профессором. Практически, я не имею достаточно времени, чтобы съездить в свой магазин. Тогда я и решил повидаться с тобой.

Прежде чем Люси смогла что-нибудь ответить, кто-то из проезжающих посигналил и помахал долларовой банкнотой.

— Это меня зовут, извини, — сказала она, — подожди, пока я продам ему арахис.

Вернувшись к Финну, Люси просунула банкноту сквозь тонкую щель сбоку имитированной ореховой скорлупы и бросила через нее доллар в пакет с деньгами, который она носила с собой.

Финн, глядя на весь этот маскарад, покачал головой.

— Это просто сумасшествие какое-то!

— Зато очень помогает продавать орешки, — сказала Люси, желая услышать от него одобрение.

— И все-таки мне хотелось бы, чтобы ты надевала, что-нибудь консервативное.

— У тебя, видимо, немного устаревшие взгляды.

— Дает о себе знать жизнь на ферме в Айове. Во мне что-то осталось от того уклада жизни.

— Все это очень хорошо, но люди больше и быстрее замечают меня именно в таком наряде.

— Еще одно сдержанное высказывание, мисс Люси Риадон.

— О чем это ты говоришь? — В этот момент кто-то опять посигналил, и Люси повернулась, чтобы помахать рукой в ответ.

— Кто был этот парень? — поинтересовался Финн.

— Я не знаю его. Многие люди сигналят мне так и машут рукой.

— Правильнее было бы сказать — многие мужчины.

Люси переполняли смешанные чувства. Немного раздражало, что Финн желал бы видеть ее в другом, более консервативном наряде и чтобы мужчины не обращали на нее внимания. Но за этим раздражением стояло более глубокое чувство. Ей было очень приятно, что Финну до всего есть дело и это так волнует его. Она улыбнулась, хотя Финн не мог увидеть ее улыбку.

— Хочешь посмотреть мой магазин?

— Конечно же, хочу. Ты думаешь, почему бы еще я остановился? Не потому же, что здесь прогуливаются самые великолепные в Соединенных Штатах ножки! О нет, сударыня! Я остановился, потому что увидел твой орехоподобный наряд, дорогая!

Люси засмеялась и взяла его за руку, подводя к магазину. Ей пришлось даже слегка пригнуть голову, чтобы войти внутрь в своем костюме. Когда она распахнула дверь, зазвенел маленький медный колокольчик. Люси отстегнула свою громоздкую ореховую скорлупу и, стащив ее с себя, заметила, что Финн наблюдает за ней. В его глазах было столько чувства и страсти, что Люси мгновенно загорелась ответным огнем.

— Вот это и есть мой магазин, — сказала она.

Неохотно отрывая свой взгляд от нее, Финн переключил внимание на то, что его окружало. Вдоль двух стен располагались аккуратные стеклянные витрины, на которых были выставлены различные мешочки и корзиночки с очищенными орехами, жареным арахисом, испанским арахисом и неочищенным арахисом. Вдоль третьей стены стояли два старых столика и твердые стулья. Один столик был нормального размера, другой, пониже, — для детей. На этом столике лежали две заводные игрушки. Финн обошел весь магазин, внимательно все разглядывая: и столики, и цветочные корзинки с вьюнком, подвешенные над двумя огромными окнами-витринами, и завязанные внизу бело-голубые клетчатые занавески. Финн слегка подтолкнул ногой маленький детский столик и спросил:

— Это все придумано для маленьких детей, которые заходят сюда?

— Да.

— И что, здесь кто-нибудь присаживается поесть?

— Только маленькие дети. А столы, в основном, для украшения.