Влюбленные в маски

— Кто мог знать, что такая история выйдет, это ведь даже не тот клятый убийца. Ну прости меня, — от всего сердца воскликнул Фабио. — К тому же со мной был защитник, иначе я бы сдержал обещание тебе и никуда из людных мест ни ногой. И видишь: она меня спасла. Вот бы замечательно получилось, если бы Виолина вместо телохранителя была… я бы с ней на свидания ходил, а она бы меня охраняла. В этот раз у нас чудесно вышло совместить. Вот только я не знаю, будет ли другой раз… и увижу ли я ее снова. Она мне своего имени так и не назвала и маску не сняла. Упорхнула, будто птичка, — Фабио вздохнул и уставился в потолок с романтически задумчивым видом.

— Так вот чем она тебя заворожила, — обрадовался Лоренцо, будто решил сложную задачку, — Очаровала и сбежала, неудивительно, что ты теперь весь влюблен. Что для тебя может быть заманчивее тайны и трепетнее загадки? А она еще и хороший защитник, вот уж на что тебя поймать можно быстрее, чем на красивые глаза.

— На что? — с искренним удивлением спросил Фабио, приподняв бровь.

— На искреннюю увлеченность своим делом, — хмыкнул Лоренцо. — Сам такой, и в других это ценишь.

— Она мне сказала, что быть защитником и никого не защищать — нелепо, — сказал Фабио и в очередной раз мечтательно улыбнулся. — Право слово, я бы хотел, чтобы меня защищала именно она и никто другой, — добавил он, немедленно представив себе Виолину в мужском наряде, из тех, которые было принято носить у женщин-телохранительниц. И, разумеется, в маске. Зрелище выходило потрясающе соблазнительное, особенно в части туго обтянутых панталонами ножек.

— Знаешь, твоей Виолины рядом нет, а опасность есть, так что я бы попросил тебя все же нанять телохранителя, пока дожидаешься свою возлюбленную, — с настойчивостью сказал Лоренцо.

— Я этим займусь, обещаю, — горячо заверил Фабио. — Буду искать себе телохранителя. Не переживай так сильно. Буду искать и буду осторожен.

Он предпочел бы, разумеется, искать Виолину — и вовсе не быть в этом осторожным, но успокоить друга было необходимо. Так что Фабио собирался честно искать, а уж увенчается ли это дело успехом — совсем другой вопрос. Телохранители нынче были нарасхват, и подыскать кого-нибудь было задачей совсем непростой.

Дамиана также проснулась окутанная счастливым флером воспоминаний, в которых едва-едва проглядывало раздражающее нападение — помешали их поцелуям. Недоноски. Но вспоминать их не хотелось. Больше думалось о самих поцелуях, которые были фантастичны.

Проспала Дамиана совсем мало, потому продолжать изображать лишь вчера совсем сильно болевшую оказалось несложно. Она вполне убедительно выглядела вялой и апатичной, не доставало лишь нужной меланхолии, с этим было сложнее — ей хотелось улыбаться и радоваться жизни. У нее получилось. У нее случилось самое настоящее свидание с синьором Фабио, и он хотел ее увидеть снова "Виолиной ли, кем угодно", как он сам сказал. Кем угодно он ее, конечно, и так каждый день видит, и не то чтобы оно его радовало, а вот Виолине он был действительно рад, и это радовало Дамиану.

Марция пришла прямо к ней в комнату: Дамиана едва успела умыться и натянуть платье.

— Дамианучча, ты не спишь? — спросила она из-за двери, осторожно постучав. — Я тебе подарки принесла, как мы обещали.

Дамиану это отчего-то растрогало едва не до слез. Она обняла Марцию:

— Я счастливица, что попала в этот дом, где такая чудесная ты и такие чудесные остальные.

— Ну что ты, — смутилась Марция и тут же принялась разворачивать тряпицу, которую держала в руках, небольшой продолговатый кулек. — Обычные мы, все люди, а ты славная девочка, и так жаль, что маскарад пропустила. Вот, это гостинцы, — она торжественно вручила Дамиане три карамельных яблока на палочках: в шоколадной, сахарной и ореховой посыпке.

Дамиана тут же подумала о том, что ей бы такое в ублюдочной школе, она бы визжала от восторга, а потом делилась бы с соседками, яблоки удобно делить на четверых, и вышло бы целых три четвертинки. Очень много. А тут все ей одной.

— Спасибо, — почти пропищала она.

— И вот еще радужный огонек, ими там все размахивают, ночью красиво очень. Вечером зажжешь, — Марция протянула ей палочку, такую же, как вчера для нее нашел в толпе Фабио. — И самое главное. На вот, разворачивай сама, — внутри свертка оказался еще один, бумажный, перевязанный сиреневой лентой.

Дамиана начала разворачивать ее, затаив дыхание. Прямо день рождения какой-то. Даже в ублюдочной школе отмечали дни рождения и что-то дарили, например, те сережки, что она продала сразу после побега и не жалела. Но сейчас все лучше, куда больше от души, а не чтобы приукрасить товар.

Внутри оказалась полумаска. Не из самых дорогих, но очень красивая: темно-синяя, бархатистая, с тонким серебряным узором и несколькими голубыми перьями, скрепленными большой металлической бусиной.

— Вот, зачин для твоего костюма на будущий год, — торжественно объявила Марция.

— Обязательно сошью наряд под нее. Спасибо. Ты — золото, — растроганно сказала Дамиана.