Влюбленный дьявол

— У вас есть сестры?

— Трое.

— Такие же прекрасные, как и вы?

— Папа называл нас «четыре Венеры».

— Мне очень интересно увидеть их. Лариса замолчала, потом тихо произнесла:

— Если вы увидите Афину и Делию, то после не станете и смотреть в мою сторону.

Граф пристально посмотрел на нее.

— Взгляните на меня, Лариса, — попросил он ее.

Она послушно подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Неужели вы действительно думаете, что мои чувства к вам зависят от того, как вы выглядите, хотя вы и выглядите так, что дух захватывает?

Лариса не нашлась что ответить.

— Нам обоим известно, что наши чувства гораздо глубже, чем кажется.

Лариса слушала, едва дыша.

— Я восхищен вашим лицом, вашими голубыми глазами, маленьким прямым носиком, изгибом ваших губ. Но мое сердце стремится к вашему сердцу, моя душа — к вашей душе. Я чувствую притягательную силу вашей души, вашего характера — все это и составляет мое к вам чувство.

Ларису бросило в дрожь от сказанного. Ей даже не важны были сами по себе слова. Главное было — невысказанное, незримо существующее между ними; казалось, с каждой минутой они становятся все ближе и ближе друг к другу. Она рассказывала графу о своем доме, о том, как искала работу, чтобы Ники мог учиться в Оксфорде. Она знала, что граф все поймет.

В конце ужина на столе появились две чашки кофе. Граф держал в руках стаканчик бренди. Докучливые официанты более не мешали говорить.

— Теперь расскажите, что произошло в Вальмоне, — попросил он.

Тихим голосом Лариса поведала, как в ее спальню пришла заплаканная няня, которая подслушала похвальбу Бернарда, что он отравил по распоряжению старого графа вино.

— Няня считает это правдой?

— Она уверена в этом.

— А вы не усомнились в том, что мой отец способен на такое?

Лариса ответила после некоторой паузы:

— Когда я в первый раз встретилась с вашим отцом и он сказал, что Вальмон принадлежит "Жан-Пьеру и что будущее всего рода зависит только от мальчика… — Лариса понимала, что делает графу больно, но продолжала: — Мне показалось, что ему безразлично ваше существование. В то же время я понимала, что прежде чем имение перейдет к Жан-Пьеру, оно должно принадлежать вам.

Девушка смолкла. Потом еще добавила:

— Потом я спросила у мадам Савици, может ли наследство после смерти вашего отца… сразу перейти к вашему сыну.

— Стало быть, вы считаете, что он решил навсегда отделаться от меня?

— Это кажется невероятным! Неслыханным! Но он питает интерес только к Жан-Пьеру!

— Я знаю это. Но не думал, что он решится на убийство!

— Поскольку ему не удалось это сейчас, — произнесла Лариса шепотом, — то он попытается сделать это в другой раз!

— Вполне вероятно, — сказал граф.

Лариса быстро повернулась к нему:

— Поэтому вам не стоит ехать в Вальмон. Это опасно, Вам следует остаться в Париже!

Лицо графа Рауля сделалось каменным, губы вытянулись в прямую линию. Он тихо сказал:

— Это не выход. Таким вещам нужно смотреть в лицо. Нужно довести наше с отцом противостояние до какого-нибудь конца.

— Но это может быть опасным для вас.

— Уже опасно. Но вы спасли меня. Неужели я смогу когда-нибудь забыть, как вы одна поехали в Париж защитить меня?

По телу Ларисы вновь пробежала дрожь.

— А теперь я вас доставлю назад. Кто-нибудь знает, что вы уехали из замка?

— Няня говорит, что Леону можно доверять. Я сказала ему, что собираюсь покататься.

— Он удивился?

— Нет. Я сказала, что мне нужно немного поупражняться и что я не спросила у старого графа позволения взять одну из его лошадей. У меня такое чувство — хотя, может быть, я и ошибаюсь, — что он меня не выдаст.

— Будем надеяться, что это так. Мне бы не хотелось, чтобы еще и вы были вовлечены в эту историю. Если отцу станет известно, что вы добры ко мне и тем более предупредили меня, то он вас в два счета выгонит!

Лариса знала, что это правда. Но было бы ужасно вернуться в Англию и ничего не узнать о развязке драмы, в которой она невольно стала действующим лицом.

Граф заплатил по счету и встал. Внезапно из смежной комнаты вышла очень красивая женщина. Ее темные глаза поблескивали, губы и ресницы были ярко накрашены. Голову украшала маленькая шляпка с перьями цапли. Вечерний туалет имел глубокое декольте. Шею обвивало изумрудное ожерелье, судя по всему фантастически дорогое. Она уже хотела выйти через услужливо открытую перед ней дверь, когда вдруг заметила графа. Издав короткий возглас восторга, она протянула руки ему навстречу:

— Рауль! Как я счастлива, что встретила вас!

Граф поцеловал одну из протянутых ему рук:

— Я тоже очень рад!

— Мы с вами не виделись несколько недель, если не месяцев?

— При первой же возможности исправлю это упущение.

— Пожалуйста, приходите! — сказала женщина тихо. — Я хочу вас видеть.

Прежде чем граф успел что-либо сказать, к ним подошел сопровождавший даму мужчина средних лет.

— Я жду, Одетта, — сказал он.

— Иду! — ответила она несколько раздраженно. — Ваша светлость знакомы с графом де Вальмоном?

— Мы встречались, — холодно ответил тот.

— Мы и вправду встречались, ваша светлость, — сказал граф.