Влюбленный дьявол

Новобрачные скрылись; часть гостей, по тем или иным причинам, последовала за ними. Мы встали из-за стола. Одна из женщин - мы знали, что это тётка фермера,- взяла восковую свечу и повела нас в маленькую комнату, имевшую не более двенадцати квадратных футов. Вся обстановка её состояла из кровати, шириной в четыре фута, стола и двух стульев.

- Вот единственное помещение, которое мы можем предложить вам, сударь, и вам, сударыня.- С этими словами наша спутница поставила свечу на стол и вышла. Мы остались одни.

Бьондетта опустила глаза. Я спросил её:

- Значит, вы сказали, что мы муж и жена?

- Да,- ответила она.- Я могла сказать только правду. Вы дали мне слово, я дала вам своё - это главное. Я не придаю значения всем этим вашим обрядам, которыми вы хотите оградить себя от нарушения верности. А остальное уже от меня не зависело. Впрочем, если вам не угодно разделить со мной отведённое нам ложе, вам придётся, к величайшему моему сожалению, устроиться без особых удобств. Мне необходим отдых; я не просто устала - я в полном изнеможении.

С этими словами, произнесёнными запальчивым тоном, она легла на кровать и повернулась лицом к стене.

- Как! Бьондетта! - воскликнул я.- Я вызвал твоё неудовольствие! Ты всерьёз рассердилась на меня! Как мне искупить свою вину? Требуй моей жизни!

- Идите, Альвар, и посоветуйтесь с вашими цыганками,- ответила она не оборачиваясь,- как вернуть покой моему сердцу и вашему.

- Но неужели мой разговор с этими женщинами послужил причиной твоего гнева? О, ты простишь меня, Бьондетта! Если бы ты знала, что их советы целиком совпадают с твоими, что под их влиянием я решил не возвращаться в замок Маравильяс. Да, решено, завтра мы едем в Рим, в Венецию, в Париж, всюду, куда ты захочешь. Там мы будем ждать согласия моей семьи...

При этих словах Бьондетта быстро обернулась. Её лицо было серьёзно, даже сурово.

- Ты помнишь, кто я, Альвар, чего я ждала от тебя, что я тебе советовала? Как! Я не могла добиться от тебя ничего разумного, даже пользуясь со всею осторожностью теми познаньями, которыми я наделена, а теперь ты хочешь, чтобы моё и твоё поведение определялось пустой болтовней двух созданий, одновременно презренных и опасных для нас обоих? Поистине,вскричала она в порыве отчаяния,- я всегда боялась людей; я медлила веками, не решаясь сделать выбор между ними. Теперь он сделан, сделан безвозвратно. О, как я несчастна! - и она залилась слезами, тщётно пытаясь скрыть их от меня.

Раздираемый самыми бурными страстями, я упал перед нею на колени.

- О, Бьондетта! - воскликнул я.- Если бы ты видела моё сердце, ты не стала бы разрывать его на части!

- Ты не знаешь меня, Альвар, и ты будешь причинять мне жестокие страдания, пока не узнаешь. Ну что же, я сделаю над собой последнее усилие, открою тебе все свои карты - может быть, это подымет твоё уважение и доверие ко мне и избавит меня от унизительной и опасной участи - делить их с другими. Советы твоих прорицательниц слишком совпадают с моими, чтобы не внушать мне опасений. Кто поручится, что за этими личинами не скрываются Соберано, Бернадильо, твои и мои враги? Вспомни Венецию. Ответим же на все их ухищрения такими чудесами, каких они, без сомнения, не ждут от меня. Завтра я прибуду в Маравильяс, куда они всеми способами пытаются не пустить меня; там меня встретят самые оскорбительные, самые грязные подозрения. Но донья Менсия - справедливая и почтенная женщина. Твой брат - человек благородной души, я отдам себя в их руки. Я буду чудом кротости, приветливости, покорности и терпения. Я выдержу любые испытания.- Она на мгновенье умолкла и затем горестно воскликнула: - Довольно ли будет такого унижения, несчастная сильфида? - Она хотела продолжать, но поток слёз не дал ей говорить.

Что сталось со мной при виде этих порывов страсти и отчаяния, этой решимости, продиктованной благоразумием, этих проявлений мужества, которые казались мне героическими! Я сел рядом с ней и пытался успокоить её своими ласками. Сначала она отталкивала меня; потом я перестал ощущать это сопротивление, но радоваться не было оснований: дыхание её стало прерывистым, глаза наполовину закрылись, тело судорожно вздрагивало, подозрительный холод распространился по всей коже, пульс был едва слышен, и всё тело казалось бы совсем безжизненным, если бы не слёзы, по-прежнему потоком струившиеся из глаз.

О, сила слёз! Бесспорно, это самая могучая из стрел любви! Мои сомнения, моя решимость, мои клятвы - всё было забыто. Желая осушить источник этой бесценной росы, я слишком приблизил своё лицо к её устам, нежным и благоуханным, как роза. А если бы я и захотел отстраниться, две белоснежные, мягкие, неописуемо прекрасные руки обвились вокруг моей шеи, и я не в силах был высвободиться из этих сладостных пут...

.......................................................................

- О, мой Альвар! - воскликнула Бьондетта.- Я победила! Теперь я счастливейшее из созданий!