Влюбленный эльф

— Нет, — согласилась девушка, привставая с подушки, при этом прикрывая одеялом выступающую переднюю часть тела. — Отец бежал, но мы с матерью не успели, пришлось остаться. Конечно, мы изменили имена, чтобы не попасться на глаза людям из МААГ. Потом мать умерла, я осталась одна. Хотела принести пользу родине — в конце концов, я такой же эльфиец, как ты, — но боялась разоблачения. Тогда подделала документы…

— Твой отец перебежал к гномам! — с дрожью в голосе сообщил Ариэль.

— Мне было тогда пять циклов.

— Это ничего не меняет!

С волос Ариэля начали, одна за другой, срываться фиолетовые молнии: не долетая до постели, на которой сидела девушка, и оставляя после себя озоновый запах, молнии исчезали в воздухе.

— Тогда ты должен арестовать меня, гражданин лейнант. А еще лучше — убить. Если ты произведешь арест, меня, скорее всего, подвергнут пыткам. Честно говоря, совсем не хочется. Лучше убей при попытке к бегству. Я обещаю не сопротивляться. Если хочешь, я даже закрою глаза.

Мюриэль откинула одеяло и поднялась с постели. Девушка была одета в прозрачный розовый пеньюар, открывающий и одновременно подчеркивающий ее достоинства. Крылышки за спиной покорно и волнующе шелестели.

— Ты… — захрипел Ариэль.

Девушка закрыла глаза. Ариэль неверными шагами приблизился к ней и разодрал пеньюар, оголив левую грудь. Ее невозможно было сразу не поместить в ладонь, настолько грудь была теплой и привлекательной.

— Милый!

Мюриэль обвила юношу тонкими руками и прильнула своими губами к его сухим и нетерпеливым губам.

2.5. Нападение

Упоенные любовью, молодые эльфы едва не опоздали на утреннюю офицерскую перекличку.

— Выйди первым, — попросила Мюриэль. — Я пойду следом за тобой. И пожалуйста, не подходи ко мне сегодня, мне нужно побыть одной.

После переклички Ариэль не находил себе места. Его тело было охвачено страстью, в то же время холодным умом, существующем где-то поодаль от тела, он понимал: его служебной обязанностью было арестовать Мюриэль, что бы они ни говорила. Хотя ее оправдания казались вескими: девушку, в качестве дочери государственного изменника Варсиэля, наверняка подвергнут пыткам — что останется тогда от ее прекрасного тела?! Паучий шрам на щеке покажется невинной детской забавой. В любом случае Ариэль вряд ли когда-либо увидит Мюриэль, а этого юноше не хотелось больше всего на свете.

Вконец измучившись, Ариэль не выдержал и, несмотря на просьбу Мюриэль не тревожить ее сегодня, взялся за поиски. Впрочем, найти девушку не составляло труда — сегодня, как и вчера, была ее смена: слухачи в воинской части № ААА дежурили по графику два-на-два, что позволяло иметь спаренные выходные.

Тем не менее на западном посту Мюриэль отсутствовала. Дежуривший знакомый лейнант сообщил Ариэлю, что девушка поменялась с ним, изъявив желание дежурить на восточном посту. Ариэль сейчас же сообразил: для того, чтобы сбежать от него. Смешно — разве Ариэлю сложно дойти до восточного поста?!

Он отыскал Мюриэль — официально Альмэль, конечно, — дежурившей там на восточном посту: девушка сидела на скамеечке и опять с ромашкой в руке.

Вид на восточном посту был куда менее живописным, чем на западном: веранда упиралась в федеральный склад, куда свозились на хранение наиболее ценные, требующие повышенной охраны магические артефакты. Увидев приближающегося Ариэля, девушка не обрадовалась.

— Что ты здесь делаешь? Уходи. Я же просила не подходить сегодня, мне нужно побыть одной.

— Я соскучился, — ответил юноша, заискивающе улыбаясь.

— Встретимся завтра. Уходи, пожалуйста.

— А если не уйду? — возразил Ариэль, которому не пришлось по душе упрямство и настойчивость девушки.

В его волосах проскользнула лиловая искра.

— Если ты не уйдешь, я обижусь.

По какой-то причине Мюриэль очень хотела его спровадить, но Ариэль был не из тех, кто поддается на угрозы, даже если они исходят из уст возлюбленной.

— Обижайся, — произнес Ариэль и уселся на скамейку. Мюриэль оглянулась вокруг и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, обняла юношу и поцеловала.

— Теперь доволен? Уходи. Можешь прийти ко мне вечером, я буду ждать.

Ариэль дрогнул, редкие лиловые искры погасли, а волосы безвольно обвисли, но оставшийся холодным мозг сигнализировал о необходимости выяснить, в чем дело.

— Хорошо. Тогда я приду вечером.