Влюбленный горец

Куин захлопал глазами. У него сердце ушло в пятки от мысли, что его гнев и ярость перетекли в Маркейл.

— Ты все вобрала в себя?

— Я проделывала такое и раньше, но в этот раз… С тобой было по-другому.

— То есть?

— Когда я делала так раньше, мне всегда было плохо. А с тобой — нет. Совершенно неожиданно я получила настоящее удовольствие.

Куин внимательно посмотрел на нее, а потом поцеловал опять…

Но все разлетелось вдребезги, когда раздался рев Дункана.

Дункану потребовался один миг, чтобы вспомнить о том, что Дейрдре утащила его брата с собой.

Йен!

С самого рождения близнецы никогда не расставались. Между ними существовала устойчивая внутренняя связь, возникшая еще до того, как их бога освободили. Сила же только укрепила ее.

Дункан уже не справлялся с яростью, бушевавшей внутри.

— Спокойно, Дункан, спокойно.

Он пропустил мимо ушей слова Аррана и попытался вскочить. Но потеря Йена тяжким грузом придавила его к земле. Когти впились в ладони, ярость застилала глаза.

В пещеру ворвался Куин и как вкопанный замер напротив Дункана.

— Если бы я знал, что она задумала…

— Не надо, — остановил его Дункан. — Никто не мог этого знать. Ты поступил так, как сделал бы любой из нас, и я ни в чем тебя не виню.

— Должен был бы, — возразил Куин. — Я виню себя сам.

Если кто и мог понять, что переживает Дункан, то это Куин. Дункан с трудом поднялся и посмотрел ему прямо в глаза. Самое простое — обвинить во всем Куина, но ведь главный виновник — Дейрдре.

— Ударь меня, — предложил Куин. — Дай выход ярости, пока она не сожрала тебя изнутри.

Опустив глаза, Дункан покачал головой.

— Не буду, Куин. Она могла забрать любого из нас.

— Я верну его. — Куин положил руку на его плечо. — Клянусь!

Дункан кивнул в ответ, прекрасно понимая — шансы вернуть брата прежним человеком невелики. Они все знали, на что способна Дейрдре, и отдавали себе отчет, что время их пребывания в недрах горы ограничено.

Но он и в дурном сне не мог представить, что заберут его брата.

Дункан глубоко вздохнул.

— Дейрдре видела Маркейл?

— Нет, — сказал Арран. — Она забрала бы ее вместо Йена, я уверен.

— Я верну Йена, — снова поклялся Куин. — Я обязательно это сделаю.

Опустившись на небольшой валун, на котором они с братом обычно сидели, Дункан спрятал лицо в ладонях.

Никому не было известно, что каждый удар, каждый порез, каждую рану Йена Дункан ощущал как свои собственные. Он будет страдать так же, как и Йен.

Маркейл лениво потянулась. Тело еще помнило наслаждение, какое бывает только в самых сладких снах. Она села, подтянув колени к груди, и поймала себя на том, что мечтательно улыбается. Ее мысли были заняты красавцем шотландцем.

В те чудесные минуты с Куином она совершенно забыла, где находится, забыла о Дейрдре с ее чудовищным планом, даже о том, что ее собственная жизнь висит на волоске. Она вся сосредоточилась тогда на волшебных прикосновениях Куина к ее телу.

Реальность, однако, быстро вернула ее на землю. Пытаясь согреться, Маркейл потерла руки и плечи сквозь платье. Ей было тепло только рядом с Куином, а в остальное время холод словно высасывал из нее тепло до последней капли.

В голове вдруг зазвучала мелодия, которую она узнала с первых тактов. Через секунду вступил хор, но, неожиданно начавшись, мелодия так же неожиданно закончилась, оставив у Маркейл ощущение утраты и желание услышать музыку снова.

Чтобы согреться, она встала и неожиданно обратила внимание на Воителя с медной кожей из пещеры напротив, испытующий взгляд которого был прикован к Куину.

С какой стати он следит за Куином, было непонятно.

Дункан говорил, что Харон не перешел на сторону Куина. Тогда почему его так интересует все, что тот делает?

Маркейл шагнула к нему, чтобы спросить об этом, но Куин уже вернулся. Она загляделась на него, и озабоченность на ее лице снова сменилась улыбкой.

Заметив взгляд Маркейл, Куин замедлил шаг. Он был без туники и снова в образе Воителя.

Они встретились на середине пещеры. Маркейл взяла его за руки и принялась рассматривать черную кожу и смертельно опасные, длинные когти. Стоило ей коснуться одного из них, как они втянулись внутрь.

— Нет! — умоляюще попросила она. — Дай мне потрогать. Я хочу все знать о тебе.

Куин заколебался, но рук не отдернул. Тогда она снова прикоснулась к когтям, которые оказались длиннее ее пальцев и острее, чем любой клинок.

Это было удивительно — наблюдать, как человек превращается в Воителя, и наоборот. Она не понимала, куда деваются клыки и когти, хотя ей на это было наплевать.

— Что ты видишь? — спросил Куин.

Маркейл посмотрела в его черные глаза. Вот к этому специфическому признаку Воителя она никогда не привыкнет. Ей нравилась зелень настоящих глаз Куина, она скучала по ним и даже более того: когда весь глаз менялся и от радужки и белка не оставалось ничего, это было… тревожно.

— Я вижу силу, я вижу мощь, — прошептала она. — Передо мной стоит воплощение магии во всем своем великолепии.

— Магии?

Она кивнула и подняла его ладонь к своему лицу.

— Тебе ни к чему меч или кинжал для того, чтобы защитить себя. Вот оно, твое оружие. Целых десять. Разве это не магия?

— Это зло.