Влюбленный граф

– Нет, мы созданы друг для друга, и я с радостью докажу тебе это.

Он прикоснулся губами к ее губам, и она ответила ему, страстно желая, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался.

Но не тут-то было. Ник отстранился от нее и нахмурился.

– Что на сей раз? – возмутилась Виктория.

– Тихо, – прошептал он.

Она прислушалась. Из коридора доносились звуки шагов. Очевидно, дворецкий перед сном обходил дом, проверяя, все ли в порядке.

Граф застыл, удерживая Викторию в неудобном положении.

– Ты не мог бы позволить встать мне на ноги? – вежливо поинтересовалась она.

– Зачем? – спросил он. – Меня вполне устраивает такая поза.

– А меня нет, – строго ответила она, хотя во время поцелуя ее все устраивало.

– Чопорная англичанка, – сказал Арнпрайор, опуская ее на пол. – Впрочем, ты права. Сейчас нам лучше отойти подальше от двери. Тогда мы наделаем меньше шума. Кроме того, для первого раза такая поза пожалуй, и в самом деле не очень подходит.

Виктория вытаращила глаза:

– То есть как, для первого раза? А потом? Разве этим можно заниматься стоя у двери?

– Дорогая, этим можно заниматься где и как угодно. У двери, на стуле, в карете и так далее. – Он усмехнулся. – Стоя, лежа, сидя и даже на четвереньках. Мы непременно все это испробуем, когда ты освоишь азы.

Виктория вспыхнула от смущения и возмущения. Разумеется, у Арнпрайора богатый опыт, но она не обязана безропотно выслушивать всякие непристойности.

– Милорд, я не собираюсь ничего осваивать. Традиция соблюдена, мы обменялись новогодними поцелуями. Желаю вам доброй ночи и прошу покинуть мою комнату, – сухо произнесла она и завершила речь реверансом.

Ник рассмеялся:

– Виктория, не будь такой жестокой. Разве ты не видишь?

Она проследила за его взглядом и увидела топорщившийся под натиском мужского возбуждения килт. Виктория быстро отвела глаза.

– Сэр, уже два часа ночи. Все давно легли.

– Ты права, мисс. Мы должны последовать их примеру. Я готов немедленно уложить тебя в постель, – ответил он, многозначительно выгнув бровь.

Виктория не знала, то ли смеяться, то ли сердиться, то ли броситься в его объятия.

Лицо Ника стало серьезным.

– Любовь моя, почему ты так упорно сопротивляешься?

– Я… Я уже говорила тебе. Я не хочу, чтобы ты совершил ошибку.

Он смотрел на нее с сочувствием. А может быть, с жалостью. Она отвернулась, подошла к камину и, взяв кочергу, принялась беспорядочно ворошить поленья.

– Дай сюда, дурочка, – сказал он и отнял у нее кочергу. – Не надо делать глупостей.

– Именно об этом я тебе все время твержу, – со вздохом произнесла она.

Он поставил кочергу на место, взял Викторию за руки и увел подальше от камина.

– Ты волнуешься из-за своего происхождения? Мы уже это обсудили, – сказал он.

– Но…

– Это вовсе не препятствие, и тебе это прекрасно известно. Признайся, почему ты колеблешься.

Причина была одна и очень простая. Томас Флетчер.

Она боялась потерять уважение графа, увидев, как от ее признания нежность уходит из его взора и сменяется смятением и возмущением. Тогда-то он точно припомнит все причины, почему она не годится ему в жены.

И она потеряет его навсегда.

– Виктория? – мягко спросил он.

– Я… Я отнюдь не святая, милорд. Я совершала поступки, которыми не горжусь, и я не идеальна.

– И прекрасно – я и сам далек от совершенства, – произнес Ник и улыбнулся. – Я не хочу жениться на воплощении всех добродетелей. Сложно представить что-то более скучное.

– Но…

– Дорогая, тебе известно: я и сам совершил много чего, чем отнюдь не стоит гордиться. Ты же не отворачиваешься от меня из-за этого?

– Конечно нет. Ты просто пытался выйти из жутких ситуаций.

– А когда ты совершала те самые поступки, которыми не гордишься, что ты делала?

Виктория вздохнула.

– Пыталась выжить.

– Именно. Теперь скажи, ты когда-нибудь намеренно причиняла вред другим людям или шла наперекор собственным принципам?

– Нет, – честно ответила она.

– Так я и думал. Виктория, очевидно, в твоем прошлом скрываются тревожащие тебя события, и я надеюсь, однажды ты поделишься со мной своими тайнами. Но я уважаю тебя, твою личную жизнь, твои секреты. В конце концов, я и сам утаивал от тебя многое, пока моя проклятая семейка не выдала. Я не принуждаю тебя ни к чему, любовь моя. Я подожду, пока ты не станешь готова открыться мне сама.

Его благодушие заставило Викторию почувствовать себя лживым ничтожеством, в то же время она ощутила огромное облегчение.

– Спасибо, милорд. Я… я очень благодарна.

– Что-то ты не выглядишь очень благодарной, скорее крайне кислой, как выразился бы Ангус.

– Вот как?

– Ага, но я знаю, чем тебя взбодрить.

– Я не… не важно.

Сейчас она сама не могла разобраться в собственных эмоциях. Пытаться объяснить их было бессмысленно.

Ник тихо рассмеялся, сунул руку за пояс и вытащил небольшую коробочку, как от ювелира. Сердце Виктории забилось чаще.

– Еще один подарок, сэр? – Она выдавила улыбку. – В этом нет необходимости. Вы уже столько дали мне, к примеру, это замечательное платье.

– Как же мне долго пришлось тебя уговаривать его принять, – сухо ответил он.

– Неприлично, чтобы ты покупал мне одежду.