Влюбленный халиф

Аладдин поклонился и отошел в сторону. Он еще в дороге удивился тому, как легко магрибинец согласился отправиться в каменоломни. Похоже, что его учитель знает об окрестностях города намного больше, чем говорит. И, похоже, ему, Аладдину, суждена какая-то совсем иная участь. Вовсе не участь ученика, который будет годами корпеть над свитками и искать вместе с учителем рецепты эликсиров…

— Вот, Мераб, видишь, мальчишка предчувствует недоброе. Но, как все люди, считает, что не ему придется сунуть голову в самое пекло. Или надеется на это.

Магрибинец тем временем обходил пещеру по кругу, пытаясь найти еще один ход. Факел, вернее, пламя, схожее с пламенем лампы, он разжег прямо в своей раскрытой ладони. И это было так страшно, что Аладдин, взглянув лишь раз, отвернулся и стал смотреть на камни у себя под ногами. Неверный свет факела плясал на срезах и углах пещеры. Когда-то отсюда вырезали огромные каменные блоки для стен прекрасного Багдада. Рассказывали, что каменоломни эти были так богаты, что камень развозили по всему подлунному миру. Мустафа-книжник говорил, что именно из камня этих каменоломен сложена терраса великого Баальбека… И что чудовищные каменные идолы, украшающие всю черную страну Кемет, тоже.

Аладдин уходил в пещеру все дальше, а она никак не заканчивалась. Юноша оглянулся на магрибинца. Здесь тот казался совсем маленьким…

Пещера тем временем превратилась в коридор, впрочем, достаточно высокий, чтобы идти, выпрямившись в полный рост. Стены по бокам серели в свете факела.

— Учитель, я нашел коридор. Быть может, он выведет нас отсюда.

Магрибинец обернулся на голос мальчишки: «Ну конечно, я должен был просто стоять на месте и ждать, что Человек Предзнаменования найдет нужный ход!»

— Я вижу, мальчик мой, — проговорил маг, догоняя Аладдина.

— Странный какой-то коридор… Смотри, учитель, свет факела отражается от стен так, будто они не сложены из камня, а сделаны из зеркал. Смотри, вот ты, а вот я… Вот твоя черная чалма, а вот моя рука тянется к стене…

— Нет! — в ужасе закричал магрибинец. — Не касайся стен!

— Но почему, учитель? Это же просто камень! Вот смотри, я подхожу…

И Аладдин положил ладонь на блестящую поверхность. Магрибинец застыл, словно окаменевший. Ему показалось, что вдоль коридора прошелестел ветерок — так мог бы удовлетворенно вздохнуть насытившийся лев.

Но юноша как ни в чем не бывало похлопал раскрытой ладонью по стене и пошел по коридору дальше. Только в тех местах, где стен касалась его ладонь, остались черные отпечатки пятерни.

«Да, это он, Человек Предзнаменования! И мы уже близко!»