Влюбленный лжец

Они оба качают головами, и только худой находит в себе мужество произнести. — Мы не хотим.

Крис кивает, притворяясь наполовину впечатленным.

— Я хочу, чтобы вы вспомнили, что вы сейчас чувствуете. В следующий раз, когда вы увидите Эллу, думайте о том, что вас охватывает страх. Всякий раз, когда вы будете находиться с ней в одной комнате, дышать одним воздухом, всякий раз, когда она будет приходить вам на ум, я хочу, чтобы вы покопались в своей памяти и вспомнили эту самую ночь. И я хочу, чтобы ты знал: если она упомянет кого-нибудь из вас, вы оба окажетесь в состоянии, когда вы будете живы и достаточно здоровы, чтобы помнить о своей ошибке, но с таким желанием смерти, что будете умолять собственных матерей прекратить вашу жизнь. — Он усмехается. — Бедные матери.

Он вытирает пыль с белой рубашки, поправляет воротник и передергивает плечами. — Звучит неплохо?

Они оба кивают так часто, что мне кажется, что их головы вот-вот открутятся от плеч.

— Я предпочитаю слова.

— Да, — отвечают они в унисон.

— Кристально чисто, — добавляет худой.

— Хорошо. Хорошо. Я рад, что мы это обсудили. Вы можете идти.

Я никогда не видела, чтобы кто-то бежал так быстро.

Крис наконец поворачивается ко мне, и я только сейчас понимаю, что все еще прижимаюсь к стене.

— Ты в порядке, сладкая?

— Не называй меня так.

Это вырывается рефлекторно. Сладкой была та глупая девчонка, с которой он встречался. Но я должна признать, что мои слова не имеют особого значения для того положения, в котором я нахожусь.

Я ненавижу Криса. Правда, ненавижу. Но я не могу быть более благодарной за его сегодняшнее вмешательство.

Подойдя ближе, он кладет руку над моей головой на стену и смотрит на меня сверху вниз.

Когда с моих губ слетает придыхающее «спасибо» от его близости, мне хочется дать себе пощечину.

— Тебе не нужно благодарить меня. Ты же знаешь, что я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Его лицо достаточно близко, чтобы я могла поцеловать его, слегка приподняв подбородок. И на мгновение, которое, на мой вкус, не было достаточно коротким, я хочу этого. Его теплое тело, прижатое к моему, знакомо, защита, которую он всегда на меня возлагал, успокаивает. Опасность, которая скрывается в нем, возбуждает меня до предела.

Я поднимаю на него глаза, чувствуя, как в моих венах бурлит потребность, которую я едва могу контролировать.

— Ты хочешь поцеловать меня, не так ли?

Мне трудно сглотнуть из-за пересохшего горла.

— Даже в твоих мечтах я не хочу тебя целовать.

Трудно говорить снисходительно, когда между нами трещит электричество, заставляя меня слабеть в коленях.

— Ты знаешь, что я хочу получить второй шанс, сладкая. Было бы так легко просто сдаться.

— И ты знаешь, что я тебя бросила. Нечего сдаваться.

Он усмехается, его лоб уже практически касается моего, когда я поворачиваю шею.

— Теперь, когда я вернулся, будет очень, очень трудно сопротивляться мне. Я знаю все кнопки, на которые нужно нажать, чтобы ты растаяла.

Даже когда мой желудок предательски вздымается, я сужаю на него глаза. — Старайся изо всех сил.

Мой удар коленом в его промежность — единственный способ выйти из этой ситуации, не бросаясь на него.

Я не могу быть слабой рядом с Крисом. Он не преминет воспользоваться случаем, чтобы сделать меня своей. А быть его — небезопасно для меня.

Глава 8

Элла

Food Poisoning — Chri$tian Gate$

От Криса не было вестей почти две недели. На похоронах моего отца было много людей, о которых я никогда раньше не слышала, а Крис остался в стороне, уважая время, которое требовалось мне и моей семье. На последних занятиях по уголовному праву, которые я посещала, он тоже не помогал. Зато помогала Роуз.

Люк сейчас в Стоунвью, живет у моей мамы, но я не знаю, что они делают с Кругом. Брат почти не отвечает на мои звонки. Я остаюсь в стороне от всего, вернувшись в университет Сильвер-Фоллс и постоянно сталкиваясь с тем, что люди говорят о вечеринках, которые устраивал мой отец.

Как оставаться Мисс Популярностью, когда твой мир рушится? Люди нашли что-то, с чем они больше не могут смириться. То, за что они могут меня ненавидеть. И если не меня, то мою семью.

Я иду по длинному кафетерию, пробираясь между столами, чтобы добраться до своих друзей, когда кто-то дергает меня за рубашку моей униформы.

Я оборачиваюсь, до смерти желая закричать, чтобы она не трогала меня. Неужели люди никогда не знали, что такое личное пространство? Вместо того чтобы сделать то, что я хочу, я приветливо улыбаюсь.

Я не знаю ее, но когда тебя знает весь колледж, это не имеет значения.

— Ты меня не знаешь, меня зовут Кэсси. Я пишу для Silver Students Post. Газета кампуса.

— Точно, — мило говорю я. — Кэсси! Вы написали статью об опасностях вечеринок братства. Мне показалось, что в ней есть удивительная проницательность.

Слава богу, я иногда проверяю газету кампуса.

Не впечатленная моими воспоминаниями, она сурово кивает и продолжает. — Я хотела поговорить с тобой, спросить, что ты можешь сказать о своем отце?

Я могу только моргать на нее. — Что, простите?