Влюбленный призрак

Теперь мы уже поднялись с берега и вышли на дорогу, тянувшуюся невдалеке от обрыва. Дорога шла в небольшой ложбинке, и на обрыве росли странные, невысокие кустики. Месяц низко-низко поник вдали над курганом, почти без всякого блеска… Теперь и я уже нашел в нем сходство с черепом. До кургана и за курганом тянулась степь, темная и безмолвная, и этот поникший, усталый месяц как-то таинственно гармонировал с ней, точно они понимали друг друга и степь ждала, когда месяц совсем опустится к ней, чтобы посоветоваться о чем-то ужасном и важном. Месяц чуть-чуть озарял эти тощие, одинокие кустики, и тихий, бессонный ночной ветер колебал их. точно тоже выспрашивал какую-то мучительную тайну, а они шептались и тянулись друг к другу.

— Смотри, смотри… точно младенчики качаются, растопырив крошечные ручки!.. — диким, прерывающимся шепотом обратился ко мне Ладыгин, указывая рукой на кустики.

Я весь похолодел, но не от того, что также нашел сходство кустиков с младенчиками, а от этого дикого голоса своего приятеля и от его полного беспредельного ужаса вида… Я рванулся к нему, чтобы оттащить его от этой картины, но Ладыгин все стоял с протянутой по тому же направлению рукой, с мертвенно-бледным лицом и неподвижными глазами. Он, как в забытьи, бормотал, не спуская взгляда с одного из кустиков:

— Он зовет меня… Видишь… Он зовет меня… Слышишь, сын зовет отца…

— Опомнись! — крикнул я, схватывая его за руку и в отчаянии ощущая, что он стоит, как чугунный, со своей все еще протянутой рукой.

— Сын зовет отца… Он хочет мстить… он хочет выпить мою кровь…

Шатаясь, он сделал несколько шагов. Я бросился к нему, онемев от ужаса… Было поздно. Он сделал еще шаг, покачнулся и без крика свалился вниз со страшной крутизны.

— Ладыгин!.. — закричал я.

Мне никто не ответил. В безмолвном ужасе я взглянул вниз. Там чернело что-то, но нельзя было разобрать, камень или человек. Я пробовал прислушаться, но в ушах шумело, как в морской раковине, и кровь стучала в жилах… Мне как будто послышались чьи-то стоны… Нет, это море шуршало по берегу своею мертвою зыбью.

Б. Семенов ТАИНСТВЕННЫЙ РУЛЕВОЙ

В кают-компании небольшого пассажирского парохода шла оживленная беседа. Говорили о таинственном.

Это был первый хороший день после десятидневного шторма. Наш пароход сильно отнесло в сторону от курса, и мы долго не знали, где находимся. Только сегодня удалось определить место корабля и лечь опять на курс.

Капитан, старый морской волк, утешал нас:

— Это временное затишье. Шторм повторится. И еще какой!

Андрей Николаевич, доктор, большой любитель всего таинственного, спросил меня, верю ли я в возможность общения с загробным миром.

— В загробную жизнь, положим, я верю, но верить, что умершие могут говорить с живыми и так просто — простите — я не верю.

Сам я ни разу, ни на одном сеансе ничего не видел: обычно говорили, что сеанс не удался. Впрочем, неделю назад было то, что называется «удачный сеанс», и один дух сказал, сколько лет Анне Ивановне, увеличив возраст этой дамы на целых 8 лет, за что и был обозван ею дураком. Конечно, это даром ей не пройдет и оскорбленный дух отомстит за себя!

Но все эти истории — специально для дам…

Тогда капитал рассказал странную историю:

— Есть у нас рулевой Горсткин. Ну, рулевой, как рулевой. Ничего таинственного на вид из себя не представляет. Самый обыкновенный человек. Вот разве что — абсолютно не пьет и не курит…

Ну, так вот. Когда его вахта приходится от 12 ночи до 4 утра, то в кубрике (помещение матросов) целый переполох. Матросы, которым предстоит стоять вместе с таинственным рулевым, отказываются выходить на вахту: приходится прибегать к угрозам.

Дело же вот в чем: у нас, как полагается, стоит баковый матрос, обязанность которого смотреть вперед и, в случае опасности, давать знать на мостик вахтенному помощнику капитана. Так вот, видите ли, каждый раз, приблизительно около часа ночи, баковый видит стоящего впереди рулевого, того самого Горсткина, который в данный момент стоит на руле, то есть позади него. Иначе говоря, получается два Горсткина… Когда это произошло впервые, все объяснили галлюцинацией, но вдруг оказывается, что рулевого видели все и стоял он в продолжении 5–6 минут. На галлюцинацию не похоже. А когда подвыпивший матрос, прибежавший из кубрика посмотреть на чудо, полез по бугшпрету, то едва он дошел до стоящего рулевого и ударил его свайкой, как был отброшен и, ударившись о борт, пошел ко дну. Рулевой, стоявший впереди, улыбнувшись, исчез. Рулевой же, стоявший на мостике, во время удара свайкой призрака почувствовал острую боль в ноге и вскрикнул. Это слышали все. Когда его спросили, видел ли он призрак — своего двойника, он категорически заявил, что никакого призрака не видел, и по его лицу было видно, что он усомнился в нашей нормальности.

Никто не знал этого матроса раньше. При поступлении к нам, он заявил, что плавал все время на английских судах и показал свидетельство, из которого мы увидели, что он отличный рулевой, — непьющий и уволен по собственному желанию.