Влюбленный Робинзон

— Именно поэтому. Когда Уорнхолл сделал выбор в пользу Америки, университета и моей мамы, мне не стали менять фамилию.

— Вот поэтому фамилия Уорнхолл нигде и не всплывает… Теперь все встало на свои места.

— Удивительно, что ты узнал его. На твоем месте я бы долго сомневалась. Проверяла бы информацию, сравнивала бы…

— Клер… у меня прекрасная память на лица. К тому же на фото он относительно молод. Да и ты не кажешься старушкой.

— Это за несколько лет до его смерти. Просто это мои любимые фотографии. Все выглядят тут такими… счастливыми.

— А я частенько пересматривал семейный альбом. Там были все фото — и отца, и отчима. Отчим, кстати, умер, когда мне было лет десять… Фамилию я больше не менял.

— Почему твоя мама сохранила снимки?

— Она говорит, что из истории нельзя выкинуть ни одного героя, чтобы она не изменилась.

— Потрясающе. А ведь ты мог и не узнать его.

— Думаешь, нас посадили бы?

— За что?

— За кровосмешение.

Вместо того, чтобы рассмеяться, Клер неожиданно расплакалась.

Дэн не знал, чем и как утешать девушку. Он обнял ее за плечи, притянул к себе. Теперь в этом жесте была только забота.

Пожалуй, еще и нежность. Но уже без страсти, без желания обладать.

— Нам ведь повезло, да? — тихо проговорила Клер, еще всхлипывая.

— В чем?

— Ну… у нас так и не дошло до секса. Разве это не счастье?

— Наверное. Представляю, как бы я себя чувствовал…

— Понять бы, как я чувствую себя сейчас. Я такая потерянная… и это все, что я знаю.

— Как это могло с нами произойти?

— Но мы ведь нашли друг друга. Мы все равно будем друг у друга… пусть и несколько в ином качестве.

— Ты этому рада?

— Не знаю. Пока больно… почему-то слишком больно…

— Наверное, боль со временем притупится. Останется светлая грусть.

Теперь Клер смеялась:

— Стоило приезжать в Лондон, чтобы обнаружить брата, о существовании которого ты всю жизнь не имела понятия.

— Да. И как удачно ты провалилась на стажировке!

— Видимо, это все-таки перст судьбы.

— О чем ты?

— Представляешь… ведь мы с тобой столкнулись во многомиллионном Лондоне. Этого могло никогда не произойти! Минутой раньше… секундой позже. Мы разошлись бы в толпе. Даже не заметили бы друг друга.

— Клер! Милая, тебя невозможно не заметить. Ты такая…

— Сейчас ты начнешь говорить, будто это был зов крови.

— Почему бы и нет?

— Если ты станешь так говорить… это будет верх цинизма!

— Или редкое проявление чувства юмора.

— Но что же нам делать дальше?

— А что ты хочешь?

— Домой, — жалобно сказала Клер, — Дэн, я хочу домой!

— Тише, тише. — Он снова принялся успокаивать ее. — Хочешь, полетим со мной обратно в Лондон?

— Но зачем?

— Это теперь и твой дом тоже. Побудешь там. Отдохнешь.

— Разве я устала? — сквозь слезы Клер засмеялась.

— Я имею в виду — освоишься с новым знанием. Поймешь, что делать дальше. Как жить. Чего хочется… И я познакомлю тебя с мамой.

— Думаешь, она будет рада? — прошептала Клер.

— Думаю, со временем она свыкнется с этой мыслью… Она, конечно, подозревала, что у отца в Америке не только работа, и что ему нужна не столько свобода… Но ведь мы с тобой — родственники. Она должна хотя бы знать, что ты есть.

— Нет, Дэн, — решительно произнесла Клер, — дай слово, что пока никому не станешь рассказывать об этом!

— Но почему?

— Разве это не наше личное дело?

— Да, но…

— Это никого не касается. Тем, кому надо, мы расскажем… расскажем обязательно. Но позже.

— Когда?

— Когда уляжется пыль…

* * *

— Звони.

— И ты тоже, Клер.

— Пиши.

— Обязательно. А ты? Ты ведь взяла мою визитку?

Дэн и Клер, загорелые, печальные, мрачные, прощались в аэропорту.

Место на рейс Дэна рядом с ним должно было теперь пустовать. Он взял для девушки билет до Нью-Йорка. Клер уже несколько раз поблагодарила его, но все никак не могла успокоиться.

— Сообщи, как долетишь. Не пропадай.

— Хорошо, Дэн. Я обещаю.

— И, знаешь, прилетай в гости. Хоть за свой счет, хоть за мой. Теперь все равно. Какие могут быть счеты между родными людьми?

— Передавай своей маме привет.

— Ты тоже. А… от кого?

— Да, действительно. Я и забыла. Кажется, с приветами пока придется повременить.

— Это все неважно. Подождем. Все утрясется.

— Надеюсь на это.

— Что будешь делать в Америке?

— Искать работу. Составлю резюме. Буду рассылать по издательствам.

— Я уверен: у тебя все получится. А жить будешь с мамой?

— Думаю, что сниму квартиру. В крайнем случае, подселюсь к какой-нибудь приветливой девушке.

— Дать тебе денег, Клер?

— Справлюсь. Выкручусь как-нибудь.

— Ну смотри. Как знаешь. Помни, тебе стоит лишь написать мне…

— Да. Будем переписываться. Телефонные звонки через океан не очень дешевы…

— Ерунда. Наплевать. О, твой рейс объявляют.

На глазах Клер показались слезы.

— Брось, не плачь, — Дэн крепко обнял ее, нежно поцеловал в щеку. — Все ведь хорошо.

— Да… Да, наверное. Такое приключение никогда не забудешь.

— Ладно, ступай. Тебе еще надо регистрироваться.

— Иду. Уже иду. Спасибо тебе, Дэн, спасибо за все!

— Ну что ты такое говоришь… Не за что. Совершенно не за что…

Пристегнувшись в кресле самолета, скорчившись на сиденье, Клер беззвучно рыдала.

Почему, ну почему именно с ней приключилась эта история?