Влюбленный убийца

Юля не стала обкладывать его красными флажками, понимая в глубине души, что Колю не расшевелить… Нет в нем азарта, и бизнес он рассматривает точно так, как многие место работы на предприятии — отработал смену, получил зарплату и радуйся жизни.

У Юли уже не было сил рыдать в голос, и она затихла. Ей было безумно жаль себя. Теперь, когда Юры нет, нужно все начинать сначала.

Юля посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась, спрыгнула с дивана и помчалась в ванную.

— Ведь ничего не потеряно, — убеждала она себя через полчаса, наливая в крепкий кофе немного коньяка.

Она вспомнила Максима Переверзева — единственного сына владельца сети аптек «Здоровее здорового».

«Уж этому я не дам уйти», — решила она.

Юлия рассуждала так: конечно, жаль, что пока хозяин бизнеса отец, но рано или поздно все достанется Максиму. Парень и сейчас прекрасно обеспечен — шикарная квартира в элитном доме, новый «БМВ», прекрасно одет и ходит в дорогие клубы.

«Вот только Толику знать о Максиме совсем необязательно», — испуганно, как тетерка из травы, взлетела из подсознания мысль.

«Толик — это проблема», — подумала она уже спокойнее. Толик просто приклеился к ней еще со школы. Конечно, временами было очень удобно иметь его под рукой. И в то же время его привязчивость тяготила.

Юля поправила прядь волос, упавших на лоб, допила кофе и вздохнула с сожалением:

— И зачем я, дура, переспала с ним… Обнадежила по глупости… Через минуту, хитро улыбнувшись, добавила: — До чего доводит бабья жалость. — И успокоила сама себя: — Ничего, уж с Толиком-то я как-нибудь справлюсь. Как там поется в старом фильме про Буратино — «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь…»

Юля вымыла чашку, подошла к окну и распахнула его настежь.

«Как хорошо, — подумала она, — весна!»

В комнату хлынул аромат распустившейся во дворе черемухи.

— Король умер! Да здравствует король! — расхохоталась она.

Сегодня вечером у нее свидание с Максимом, и она непременно очарует его — решила Юлия, настраиваясь на боевой лад.

Максим казался ей более легкой добычей, чем Коля с его философским отношением к жизни или Юрий с его любовью к классической музыке и театру.

«Пожалуй, уже пора укладывать мальчика в постельку», — цинично подумала она с прежней самоуверенностью.

Глава 14

Когда Любава вошла в отдел, на месте был только Дмитрий Славин, или, как его звали за глаза, блондин с ореховыми глазами. Глаза его и впрямь по цвету напоминали плоды местного орешника, растущего за Волгой.

Дима кивнул на приветствие Любавы и снова уткнулся в монитор компьютера, на котором проплывали одна за другой какие-то картины — портреты, пейзажи, несколько натюрмортов. Залесская подошла ближе и тоже стала их с интересом рассматривать.

— И кто автор? — спросила она.

— Тебе нравится? — спросил он вместо ответа.

— Давай посмотрим еще раз, помедленнее, — попросила она.

— Давай, — покладисто согласился он, пододвинул ей второй стул и развернул изображения на весь экран.

Любава присела рядом и стала внимательно рассматривать картины.

— Мне вот эта нравится, — говорила она время от времени.

Дмитрий кивал: «Мне тоже», — и начинал рассказывать о технике достижения того или иного эффекта.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила она.

— Во-первых, в детстве я учился в художественной школе, а потом мой отец владеет небольшой художественной галереей.

— Какой? — спросила Любава.

— «Вишневая роща» на улице Гоголя.

— Я там была два раза на выставках молодых художников.

— Да, они там часто проходят. Отец ищет таланты среди молодых.

— А почему ты пошел в полицию? — спросила Любава.

— А куда нужно было? — едва заметно улыбнулся он.

— Стал бы художником. Ты же учился.

— Кроме техники, нужен еще талант, — заметил он.

— А почему ты думаешь, что у тебя его нет?

— Я не думаю, я знаю. Так что лучше я буду хорошим полицейским, чем посредственным художником.

— А твои родители, они не расстроились?

— Нет, они никогда не пытались оказывать влияние на мой выбор.

— Тебе повезло с родителями, — произнесла она уверенно.

— Точно, — согласился он.

— А твоя мама художница?

— Нет, она детский психолог.

— Ух ты! — выдохнула она.

— Ты лучше на монитор смотри, — улыбнулся он.

— Я так понимаю, из-за того, что ты разбираешься в живописи, тебя отправляют к Лидии Заречной?

— Правильно понимаешь, коллега.

— Значит, это ее картины?

— Ее.

— А она неплохая художница.

Он согласно кивнул.

— Я говорила с Антониной Серегиной.

— И как она тебе?

— Очень серьезная девушка, настроена на покорение карьерной вершины.

— Думаешь, покорит?

— Думаю, да.

— Но тебя что-то смущает?

— Да… — она замолчала в задумчивости.

— Не поделишься? — тихо спросил он.

— Поделюсь. Понимаешь, вот они все дружат — Женя Маврина, Тоня Серегина, Лидия Заречная и… Юлия Лопырева.

— Ну и что? — не понял он.

— Они очень разные…

— Это естественно.

— Но у Жени, Тони, Лидии есть общее — они сами прокладывают свой путь, пытаются добиться чего-то самостоятельно. А Юля…

— Это легко объясняется — Юлии с детства все преподносилось на блюдечке, а другим девочкам — нет.

— Тогда почему они дружат?