Влюбленный убийца

Они расплатились, и вскоре три машины одна за другой помчались по шоссе. Отец Люси Павел Степанович Стефанович на самом деле обрадовался прибывшей компании: — У меня как раз чайник вскипел, сейчас будем пить чай.

— Папа, нужно помочь органам…

— Пищеварения, — Павел Степанович фыркнул в пышные пшеничные усы и подмигнул Шуре.

— Нет, иным…

Вскоре на столе появились чай в пивных кружках и гора конфет «Мишка косолапый». Все уселись вокруг стола.

— Чего редко заходишь? — обратился Павел Степанович к Наполеонову.

— Работа, — вздохнул Шура.

— У всех у нас работа. Раньше вас четверых было не выгнать из моего гаража.

— Так пацанами были…

— Они тоже? — Павел Степанович кивнул в сторону Люси и Мирославы.

— Да уж не рукодельницами, — усмехнулся Шура.

— Не говори, — поддержал его игривый тон отец Люси, — какие из них жены получатся?

— Мы вроде как замуж не собираемся, — заметила дочь, — нам и так хорошо.

— Останетесь старыми девами.

— Старыми, конечно, когда-нибудь станем, а про дев ты, пап, загнул.

— Вот, видал, как она с отцом разговаривает?

— Да ладно, не жалобись, — Люся чмокнула отца в щеку, — я ж тебя люблю, все знают.

Павел Степанович буквально расцвел на глазах и тут же смутился, покачав головой: — Вот она всегда из меня веревки вила.

— Грех вам, Павел Степанович, на Люсю жаловаться, — заметила Мирослава.

— А я и не жалуюсь, Люська у меня голова. И бизнес-план составила, и раскрутить наш гараж смогла.

— Пап, я ж не одна. Без тебя я как без рук.

Павел Степанович снова расцвел. Хотя все знали, что руки у него и впрямь золотые.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — со знанием дела заметил Шура, — народ зря не скажет.

Отец кивнул, и было заметно, как он гордится своей дочерью.

— Павел Степанович, нам бы машину, — проговорил Шура.

— Да пожалуйста. Вон берите «БМВ», — он кивнул за окно, — видали, каков орел!

— Нам «БМВ» не надо.

— А что же вам надобно?

— Ту, что попала в аварию и пока не ремонтировалась.

— Понятно… — Павел Степанович задумчиво покрутил усы, — есть у меня одна такая…

Они вышли на улицу и заглянули в гараж.

— Вот, посмотрите, какая красавица, — Павел Степанович указал на сиротливо уткнувшуюся носом в пол… груду металла.

— Что это?!

— «Маздочка». Хороша была девочка, да и теперь будет неплоха, если мастер возьмется за ее лечение.

— Вы думаете? — с сомнением проговорил Наполеонов.

Более раздолбанной «Мазды» Шура на своем веку не видел.

— А она доедет до сервиса? — опасливо покосился он на машину, помятый бок которой любовно оглаживала большая сильная рука Люсиного отца.

— Доедет, если Люся поведет, — уверенно сказал Павел Степанович.

— А если Мирослава?

— У Мирославы тоже доедет.

— Ну, глядите, дядя Паша, под полную вашу ответственность. Если развалится по пути…

— Не развалится, — перебил его мужчина, — будь спокоен, капитан.

Шура посмотрел на Мирославу: — Ну, что скажешь?

— Машина как машина, — пожала та плечами.

— Если ты поедешь на этой красной «Мазде», то приз тебе обеспечен, — хохотнула Люся.

— Какой приз? — не понял Шура.

— Сердце прекрасного юноши, как там его бишь, Кеша?

— Кеша, Кеша, — покивал головой Наполеонов, — а с чего ты взяла, что он прекрасный?

— А ты что же, до такого вероломства опустился, что подсовываешь подруге детства не прекрасного юношу, а хлам? — спросила она притворно изумленно.

— Какой уж есть, — развел руками Шура.

— И это называется друг. Слава, ты как на это смотришь? — Люся толкнула подругу в бок.

— Нормально смотрю, — отозвалась Мирослава, сосредоточив свое внимание на машине.

— Дядя Паша, — спросила она, — водитель не справился с управлением и врезался в ограждение?

— Не угадала. В фонарь он врезался.

— Пьяный, что ли, был? — спросил Наполеонов.

— Не угадал, трезвый как стеклышко.

— Как же его тогда угораздило?

— Представь, приходит мужик домой за полночь, а там не только жена, но и теща. Скандал до потолка. Жена кричит — убирайся вон, кобель! Теща кроет вообще неприлично.

Мужик спохватился, вылетел из дома, сел в машину и помчался, куда глаза глядят. А глядели они с расстройства плохо, и вот результат. Главное же, что потом выяснилось, мужик ни в чем не виноват. Встречал в аэропорту мать и детей друга, потом отвез их домой.

— А позвонить жене не мог? — спросила Людмила.

— Звонил, у нее, видите ли, телефон сотовый разрядился, а домашний был отключен.

— Жалко мужика, — вздохнул Шура, — вдова небось локти кусает?

— Типун тебе на язык! — замахал руками Павел Степанович, — жив он, в больнице лежит. Жена при нем. Никуда ни на шаг не отходит. А машину его отец притащил, просил продать на запчасти.

— А ты про машину из интереса спрашивала или как? — обратился он к Мирославе.

— Или как, дядя Паша, мне же нужно будет легенду сочинить, чтобы было достоверно. Если Иннокентий работает в сервисе, то на откровенную ложь не купится.

— Да, тут ты права.

— Ну, ладно, спасибо вам, мы поедем.